– Уходите… Я же сказал. Раз уж решили, то уходите, и радуйтесь, что я отпустил вас просто так.

– Ты не сможешь выстрелить в собственную дочь… – Горько усмехнулась Амелия.

– Ты так думаешь?

Грянул выстрел. И выстрел этот был намного оглушительней, чем очереди автоматов в злополучном коридоре, где погибла наша мать… В ушах у меня зазвенело, а когда звенеть перестало, я увидела покачивающуюся Амелию, что шла ко мне со стеклянными глазами. Она жива! Но невероятно испугана и… сломана.

– Иди, Амелия, иди. – Голос отца был по-прежнему спокоен. – И ты Сара уходи. Уходите обе, и побыстрее, иначе следующая пуля будет в ком-то из вас… И… Забудьте О Линде. Вам ее не заполучить.

Вам ее не заполучить… Комната закачалась… И весь дом начал качаться…

Вам ее не заполучить… Во рту вдруг возник странный металлический привкус, после чего… красно-белые волосы начали сползать с моего лица.

Где же я?

Но потом я вспомнила, что от огня и дождя всего лишь возвращаюсь к туману…

***

Красно-белые пряди волос более не держали моих рук. Я была освобождена от этих прядей, вынырнула из мучительных оков воспоминаний, и вновь оказалась в тумане…

Голова моя гудела и кружилась, будто во время похмелья. Сердце в груди колотилось болезненно и быстро.

Алиса, по-прежнему сидела на кровати, с закрытыми глазами, будто поломанная кукла. Однако, волосы вокруг ее головы жили своей собственной жизнью…

Справа от меня Оливер бухнулся на колени, сжимая ладонями голову.

– Вы сожгли свою мать! – С нескрываемым ужасом в голосе произнес он. Значит, тоже видел… – Господи, Сара!

– Она и тебе показала… – Взор мой сосредоточился на волосах Алисы, а потом на ее бледном, обескровленном, искалеченном лице. – Что ж… Теперь ты точно обо мне все знаешь. Мама сама попросила нас с Мией об этом. – Внезапно я сорвалась на крик, и завопила Алисе в лицо, зная, что мать меня отлично слышит: – Ты ведь сама просила!! Потому что не желала существовать в таком состоянии! Что ты теперь хочешь от меня?!

Ответа не было… Серое марево перемещалось вокруг Алисы и нас с Оливером. Оно пропитало и обесцветило почти все вокруг. Внезапно я осознала, что черной ткани на моем лице более нет. А значит, ядовитый туман проникает в мои легкие беспрепятственно. Это осознание могло бы меня испугать, если б я так не устала… Интересно, сколько туману требуется времени, чтобы убить человека?

Вдруг, совершив быстрое и жуткое движение, Алиса встала с кровати, затем вновь застыла… Оливер схватил меня за руку.

– Уходим отсюда, Сара!

– И оставим ее? Нет уж… – Я повернулась к Оливеру, и внимательно посмотрела ему в глаза. – Моя сестра вверила мне эту девочку, и я не собираюсь ее оставлять!

– Хорошо. – Оливер кивнул. – Хорошо… Но в таком случае, что ты, блин, предлагаешь сейчас делать?! Что мы можем сделать? Тащить ее с собой силком? Мне кажется, ее волосы нам не позволят.

Внутри у меня словно что-то взорвалось.

– Да не знаю я! – Вновь вырвался крик из моей груди. – Не знаю! Надо подумать, что нам делать.

В это мгновение, голос матери вновь зазвучал над нами. Казалось, что это сам туман говорит:

– Что вы будете делать? Вы будете играть свои роли в моем театре черно-белого полумесяца. Вы играли их всю жизнь, но лишь теперь получили возможность осознать это. Эх Сара… Вот у твоего дружка, Оливера, совершенно особая роль в этой пьесе. Роль предателя.

Что? Что она такое говорит? В чем Оливер мог предать меня, если до сегодняшнего дня мы с ним даже не были близки? Да я ведь толком и не знаю его… Это какой-то бред! Стоит ли придавать значение словам призраков?

Но все же, я повернулась к Оливеру и вопросительно посмотрела на него. Тот пожал плечами:

– Ума не приложу, о чем это она…

Его клетчатая рубашка, обычно заправленная в штаны, сейчас была выправлена, темные волосы, уже не столь опрятные, небрежно падали на лоб, впалые щеки покрывала легкая щетина… Оливер коротко взглянул на Алису, потом вновь переместил взгляд на меня, после чего рассеянным движением поправил свои круглые очки, в правом стекле которых отражался бушующий туман, а в надтреснутом левом, неровным блеклым пятном мелькало мое собственное лицо…

Алиса шагнула вперед. Пряди красно-белых волос выстрелили в сторону Оливера, но тот проявив неожиданное проворство, с кошачьей ловкостью отпрыгнул в сторону, вслед за чем быстро переместился к открытому окну. “Он сейчас выпрыгнет!” неожиданно поняла я. Он готов сбежать!

Однако, сбежать Оливеру не удалось. У самого подоконника одна из прядей все же настигла его, и обвившись вокруг лодыжки, отдёрнула от окна. Оливер упал на пол, и тут же попытался подняться. Но волосы уже оплетали его тело, сковывали ноги и руки, стремительно оборачивались вокруг торса…

Первым моим желанием было ринуться ему на помощь, но потом неожиданная мысль остановила этот порыв. А вдруг, моя мама сейчас не врет? Вдруг…

– А теперь скажи моей дочери всю правду! – Раздался голос матери. – Иначе, умрешь самой мучительной смертью.

Я осталась стоять на месте, наблюдая за тем, как плечи Оливера напряглись, а на шее вздулись жилы. Он отчаянно пытался выбраться, но в конце концов затих и странно улыбнулся.

– Ну а если скажу, вы разве отпустите меня? Очень я в этом сомневаюсь…

– Неужто тебя привлекает мучительная смерть, вместо быстрой? – Произнесла моя мать, и я увидела, как волосы сжались вокруг Оливера плотнее, а отдельные пряди поползли к лицу. Оливер болезненно поморщился, потом выругался и вновь вымученно улыбнулся.

– Вот черт! Ладно, ладно… – Глаза из-под круглых очков снова смотрели в мою сторону. – Ладно… Я не просто так появился в твоей жизни, Сара. Я же говорил, что работал архивистом в некой организации. Так вот, я до сих пор работаю в той организации, но теперь совершенно на другой должности. Можно сказать,