— Прости, Амелия, я не хотел всего этого, — произнес Аарон.

А далее послышались вскрики, меня обдало чем-то тёплым, и палач выпустил меня из рук. Я резко отпрянула и обернулась. Палач хватался за шею, а из неё торчал клинок и летели брызги алой крови, а Аарон с пустыми ножнами в руке быстро от него отступал, но недостаточно. Резко дёрнув рукой, палач поднял меч, рубанул наотмашь и отрубил Аарону голову. В одно мгновение щит был пробит, я сбежала с помоста к Маркусу и вцепилась в него мёртвой хваткой, дрожа всем телом и всхлипывая. Он обнял и прижал меня так крепко, что стало больно, но мне было всё равно.

— Ты пришёл… — только и смогла вымолвить я, как в горле образовался плотный комок.

— Теперь всё будет хорошо, — тихо сказал он и погладил по голове, хотя связь говорила, что сам он ужасно нервничал, — ты в безопасности.

Я подняла голову и кивнула, всё ещё не веря в произошедшее. Он с такой нежностью и трепетом смотрел на меня, что я смущённо улыбнулась. Никогда не чувствовала от него такого страха, как сегодня, никогда не думала, что я так важна, но я это слишком ярко чувствовала. Но теперь мы вместе, и больше никто не сможет причинить мне вред. Страх отступал очень медленно, и лишь когда Маркус немного пришёл в себя, то ослабил хватку, посмотрел поверх моей головы и злобно сощурился.

Мои убийцы застыли с вытянутыми от страха лицами и хлопали глазами, а на лице вампира медленно расплывалась жестокая улыбка. Приобняв меня за плечи, он поднял перед собой руку ладонью вверх и медленно сжал в кулак, одновременно с этим палач приподнялся в воздухе над помостом, раскинув в стороны руки, и к нему поползла тьма.

— Любимая, не смотри, — сказал мне Маркус, но я не послушала.

Мне было нужно это видеть. Видеть и знать, что мои убийцы страдали. Видеть их страх и знать, что им больно. И они должны понять, что скоро умрут, и виноваты в этом сами.

Одежда палача кусками слезла и истлела, а по коже тёмной сеточкой поползли пятна. Мужчина не мог говорить, но громкий крик прорвался сквозь сжатые челюсти. По тёмным пятнам начала трескаться кожа и проступила кровь. Куски кожи отсоединялись от мышц и ошмётками падали на помост с хлюпающим звуком. С душераздирающим треском оторвались кисти и ступни, а потом с костей ног начали слезать мышцы, медленно пожираемые тьмой. Когда начала трескаться грудная клетка, палач заорал так, что я вздрогнула и сглотнула. Кровь лилась с помоста, впитываясь в белый снег, образуя большие алые островки. Мужчина был ещё жив, и он ощущал и понимал всё, что происходит. Кости потрескались одна за другой и распались на мелкие острые осколки, впивающиеся в живую плоть. Органы медленно чернели, вызывая все новые и новые вопли отчаяния, а потом повываливались кусками. Глаза лопнули, из ушей и глотки крупными сгустками полилась кровь. А потом палач распался на ошмётки кровавого месива, обдав им замерших советников, магов и остатки стражи. Их ужас… был ощущаем. Тьма во мне ликовала, она жаждала справедливости и смерти для всех остальных.

— А сейчас вы присоединитесь к своему приятелю, — указал он рукой на жуткие останки, а потом понизил голос и оскалился, — никто не смеет угрожать моей избраннице. Вы пожалеете, что не умерли раньше.

В ту же секунду с помоста раздался скулёж и мольбы о пощаде. Советницы, которые так активно голосовали за мою смерть, теперь рыдали и умоляли. Как иронично. Они говорили, что у них есть семьи, дети, у кого-то внуки. Они боялись умирать.

Вампир перевёл на меня взгляд.

— Хочешь что-либо сказать им?

Я помотала головой, но потом поджала губы и задумалась.

— Амелия, вы… вы позволите этому монстру убить нас? — воскликнул Харфин и попятился от моего взгляда.

— Монстру? — я выгнула бровь и шмыгнула носом, — здесь только одни монстры — вы.

— Ради всего святого, он же вампир! — Харфин тронул очки дрожащей рукой, и те упали на помост.

— И тем ужаснее контраст между вами. Он вампир, который снова и снова спасал мне жизнь, а вы только и делали, что пытались её отнять, чем сами себе раскопали могилу. Неужели оно того стоило? Чем я вам так мешала?

— Это недоразумение, — его уже откровенно трясло, — мы… мы можем договориться! Что вы хотите?

Я горько усмехнулась, разглядывая их лица и снова слыша просьбы пощадить, но я была к ним глуха и слепа к их страху. Поздно просить о пощаде.

— Вашей смерти, советник, — холодно проговорила я, и кончики моих губ изогнулись в злобной усмешке. — Вы не оставили мне выбора. Как истинная королева Ларминии, я приговариваю вас к смерти. Вы будете казнены здесь и сейчас вашим же законным королём. Вампиром, к слову.

— Не делайте этого, будьте благоразумны! Вы предпочтете этого вампира людям?!

— Конечно. Я же люблю его, — я покрепче обняла Маркуса и улыбнулась ему, а потом вновь перевела колючий взгляд на почти обезумевшего Харфина, — и да, я же сама теперь монстр. И этим монстром меня сделали все вы.

— Амелия, одумайтесь!

Я посмотрела на Маркуса и кивнула. Он легонько улыбнулся и снова поднял руку. И советников постигла та же участь, что и палача. А потом чёрный туман, словно поток воды, устремился в сторону оставшихся живых, а через несколько секунд воплей боли от них почти ничего не осталось. Выжил лишь один перепуганный стражник. И мне не было их жалко. Я торжествовала. Они заслужили мучительную смерть. Все до единого. Стая воронов поднялась в воздух и громко шелестя крыльями устремились прочь.

— Подойди сюда, — приказал Маркус последнему живому парнишке.

Стражник двинулся к нам, сильно трясясь и то и дело спотыкаясь и падая. Лицо его приобрело зеленоватый оттенок, а когда он подошёл ближе и упал на колени, то вокруг паренька расплылось жёлтое пятно мочи.

— Ты видел и слышал всё, что тут произошло? — со сталью в голосе спросил Маркус.

— Д-д-да, — прошептал стражник, сотрясаемый судорогами, а из его глаз градом катились слёзы.

— Иди и расскажи всем, что тут случилось и почему, — приказал Маркус, — любой, кто причинит вред моей избраннице, будет умолять о смерти. Бежать бесполезно, я найду и убью всех до единого. Мы вернёмся. Скоро. И тогда все заплатят за содеянное, — он перевёл взгляд на меня и коснулся щеки, — пойдём, девочка моя, тут больше нечего делать.

Маркус взял