— Желаю тебе стать отличным королём, — глухо проговорила я, даже не поворачиваясь, — но опасайся ножа в спину. Те, кто клялся тебе в верности, могут легко предать.

— Амелия… я идиот, знаю. Я был не прав, и с этим венчанием тоже. Мне казалось, что это хорошая идея… Династические браки для королевской семьи норма, да и я не самый плохой вариант, тем более, что ты мне нравишься… но потом понял, что не хочу ни на ком насильно жениться, ты не заслуживаешь такого отношения. Прости, если можешь.

Я так и не повернулась и ничего не ответила, просто молча продолжая рассматривать мерно падающие снежинки. Мне нечего было ему сказать. Поздно раскаиваться и сокрушаться, как он был не прав. Зачем? Это никому не нужно. Это ничего не исправит. Папа хотел трон, и он его получит, а всё это показушное вранье никому не интересно.

— Пойду поговорю с ним ещё раз, — с уверенность в голосе сказал он и быстро удалился.

Рассвет наступил слишком быстро, сокращая и без того крохотные остатки времени. Послышались шаги и звон ключей, а потом стражник открыл камеру и надел на меня наручники. Я шла по длинному коридору, еле перебирая ногами и то и дело спотыкаясь. Меня вывели на улицу в длинный закрытый двор, засыпанный снегом. Крупные хлопья валили, закрывая обзор, и пока мы шли, я заметила стражу в парадном одеянии, стоящую по обе стороны в несколько рядов, словно на празднике.

На деревьях закаркали огромные чёрные вороны, хлопая крыльями и перелетая с ветки на ветку по мере моего продвижения, а впереди меня ждал эшафот. На высоком помосте стоял толстый пень, перед которым я заметила корзину, а около неё, держа в руках огромный меч, высился грузный палач.

Но были тут и знакомые лица в виде половины советников, нескольких чинов королевства, тёмных и светлых магов и Аарона. Он постоянно что-то бубнил отцу, но тот отмахивался. Меня завели на помост и подвели к палачу.

Тут были все, кто голосовал за казнь. И на их лицах я не видела ни грамма сожаления. Наоборот, они торжествовали и улыбались. Харфин окинул меня презрительным взглядом, а потом обратился к стражникам:

— А где рыжая? Вы должны были привести её первой.

— Сбежала. В камере было пусто.

— Как это? — не понял он, — каким образом она смогла сбежать из камеры, вы что, не запирали её?

Стражник лишь пожал плечами.

— Винсент тоже исчез, — сообщил Аарон и многозначительно посмотрел на меня.

Он вывез её? Я испытала хоть какое-то подобие облегчения. Ния не должна была умирать за эти интриги. Я не знала, что будет у них дальше, но надеялась, что она никогда не вернётся в этот рассадник зла.

— Я, как наместник Тирры, снимаю с вас статус королевы, — с нескрываемой радостью провозгласил Харфин, — сегодня вы будете казнены. Приступайте.

— Отец, одумайся!

— Замолчи, Аарон. Если ещё раз начнешь эту тему, я прикажу увести тебя отсюда!

— Ты совершаешь ошибку! — не унимался он.

Но советник кивнул палачу, и отошёл к остальным. Их больше заботила не моя смерть, а присутствие снега летом. Они обсуждали, что следовало бы теплее одеться, а кто-то жаловался, что выпил бы вина для разогрева, ведь у него замёрзли руки. Твари… я ненавидела их всех и надеялась, что им за это воздастся. После моей смерти Маркус зальёт кровью всю Тирру. Что ж… они это заслужили.

С меня сняли наручники и поставили на колени перед пеньком, грубо нагнув и прижав к нему головой. Я дёрнулась, но едва ли моих скромных сил хватило, чтобы хоть что-то противопоставить мужчинам в доспехах.

— Отмени приказ! Ты не понимаешь, что делаешь! — не унимался Аарон.

— Довольно! — Крикнул он на сына, выходя из себя. — Она будет казнена, не мешай мне, ты ничего не сделаешь.

Снег посыпался с новой силой, а я просто не смогла сдерживать слёзы. Они катились по щекам и больно жгли кожу. Я прошла такой сложный путь, была убита, вернулась к жизни, и прожила чуть больше двух месяцев. И где же эти Боги? Где справедливость? Её нет и никогда не было. Слова — ничто, важны лишь действия. И теперь я вижу, что из себя представляли все эти люди. Они ничем не лучше магистра и брата, такие же изворотливые твари, которые готовы убить меня ради своих собственных шкурных интересов. Но эти твари победили.

Я сжалась в комок, насколько позволяло положение и закрыла глаза, прощаясь с теми, кого любила, и кого больше никогда не увижу. Боль и страх поглотили меня, засасывая в бездну безумия. Я надеялась, что Маркус ощутит, как сильно я люблю его и не хочу покидать. Я чувствовала отголоски злости с его стороны, он был в ярости, но в тоже время испытывал животный страх. Неужели он понял, что я в опасности? Или получил письмо от Ирмис? И осознал, что снова потеряет меня, но теперь уже окончательно.

«Я люблю тебя», — мысленно прошептала я и сглотнула.

Рядом раздались тяжелые шаги, а затем звук вынимаемого из ножен меча. Аарон что-то кричал отцу, но слова я уже не разбирала. Крупные хлопья снега то и дело касались кожи щёк, заставляя меня то и дело вздрагивать.

Резко раздалось карканье сотен воронов и шелест крыльев, а за ними раздался оглушительный рёв, от которого задрожал помост, а сердце ушло в пятки и шмякнулось на землю. Вокруг забегали, и я в полном непонимании открыла глаза и подняла голову. Снег мешал видеть, но что-то большое и чёрное парило в воздухе, а потом стремительно приблизилось и с грохотом опустилось на землю, разломав приличную часть стены и смяв как пушинок с десяток стражников.

На массивных чешуйчатых лапах виднелись длинные загнутые когти. Тварь вонзила их в каменную дорожку, прорезав словно масло, а затем сложила большие кожистые крылья, снова оглушительно взревев, от чего завибрировали даже стены. На мощной шее и зубастой морде виднелись острые длинные шипы, а голову венчали четыре загнутых рога. Существо дохнуло тьмой, и красные глаза на его морде разгорелись ярче. Тварь была соткана словно из тьмы, огромным чёрным пятном выделяясь в метели. Снег валил с такой силой, что я с трудом могла разглядеть существо, но готова была поклясться, что перед нами стоял теневой дракон, но было в нём и что-то необычное. Алые всполохи, словно дым, то появлялись, то исчезали, мерцая поверх чёрной чешуи, а потом объявился и сам хозяин.

— Маркус… —