— …если это не возмездие за преступление. Поэтому твои действия, Единый, сообщают нам о твоей нечеловеческой сущности.

— Повторяю: убивал не я, и вы это прекрасно знаете. У вас нет права судить меня за убийство.

— Вмешательством в сознание носителя, ты обрек Биолога на смерть.

— Во вмешательстве в сознание носителя я признаюсь, в убийстве — нет.

— Не понимаю твоей логики, — сказал Отец Настоятель. — Отвергнув одно обвинение, ты только что подписал себе смертный приговор, признав другое, еще более страшное. Ты признался в преднамеренном вмешательстве в сознание носителя. Напоминаю: вмешательство в чужое сознание — это магия.

— В таком случае, судите меня за магию, а не за убийство.

— И за магию, и за убийство полагается смерть.

— Но я не убивал. Убил носитель, личность которого сейчас стерта и наказать которого уже нельзя.

— В таком случае, обвинение в убийстве снимается, а обвинение в магии получает отягчающие обстоятельства.

В деле можно ставить точку. Подсудимый признал вину. Наказание известно.

И все же остались невыясненные моменты.

— У меня есть еще вопрос. — Исправник поднял руку. — Единый знал достоверно, что изъятие блока защиты приведет к смерти объекта, подвергнутого вмешательству, и все же отправил носителя на преднамеренное убийство. Почему?

— Почему? — присоединился Отец Настоятель.

— У меня заканчивалась зарядка. Без своевременной замены источника питания мне грозила смерть. Носитель превратился бы в груженого спрятанной аппаратурой жалкого доходягу, он бы едва переставлял ноги и умер от обессиливания, прихватив с собой и меня.

— Как произошло убийство?

— Во время затмения восьминог уставился вверх, я находился у него в мертвой зоне обзора, Биолог осматривал лес. Я понял, что для решения моей проблемы ситуация оптимальна. Направленный электромагнитный импульс заставил восьминога замереть на время, которого мне хватило, чтобы заменить источник питания и скопировать память уничтоженного объекта. На несколько секунд даже пришлось выключать носителя, поскольку он сопротивлялся перехвату управления, а в будущем мог задуматься, зачем биологическому организму атомная батарейка. У меня появилось питание для дальнейших действий, а память Биолога дала мне информацию обо всем, что здесь произошло до моего появления, и дальше я шел подготовленным.

Отец Настоятель обратился ко всем:

— Вина подсудимого доказана и признана им самим. Преступник приговаривается к казни через помещение в конвертер.

— Согласно многотысячелетней традиции подсудимому всегда предоставляется последнее слово, — заметил Единый. — Вы называете себя людьми. Надеюсь, вы не отрицаете традиции людей? Даже те, кого вы называете роботами, их не отрицают.

— Мы не отрицаем, но я предупреждаю, что последнее слово не должно содержать в себе пропаганды вредоносных заблуждений и опасных идей. Если возражений нет, то подсудимому предоставляется последнее слово.

— Сначала хочу спросить. Когда меня казнят?

— В течение пяти дней после вынесения приговора. Срок установлен, чтобы приговоренный имел возможность подготовиться к возвращению к Творцу, сделать нужные выводы, исправить то, что можно исправить, и, конечно же, чтобы получить возможность исполнить последнее желание, гарантированное традицией, сохранившейся с древних времен. Приговоренный сам решает, необходима ли ему отсрочка и как ею распорядиться. Единственным условием является соответствие последнему желания действующим законам.

— Существуют ли причины, при которых казнь признается невозможной?

— Казнь отменяется в результате оправдания преступника.

— А если казнить преступника невозможно? Что бывает, когда казнить приговоренного нельзя?

— Известные из далекой древности прецеденты говорят, — ответил Отец Настоятель, — что если казнить нельзя, то следует помиловать.

— Но со мной этот случай не сработает?

— Твоя вина доказана, за нее следует заплатить жизнью.

— Судят ли второй раз за одно и то же преступление?

— Закон в таких случаях категоричен: нельзя дважды судить за одно и то же.

— А если после вынесения приговора случается нечто, после чего подсудимый остается жив?

— Тебя приговорили к распылению в конвертере. Если ты в каком-либо виде останешься жив, такой случай перевернет сегодняшние знания о мире. Либо произойдет чудо, и тогда придется признать, что тебя спас Творец. Но нет никаких причин считать тебя Его избранником. Если же конвертер не сработает по техническим причинам, казнь будет перенесена во времени до его починки. Ты готов сообщить о своем желании?

— Готов, господин Исправник, но хочу задать уточняющий вопрос. Последнее желание может относиться к способу казни?

— Казнь производится через конвертацию, иными словами — через распыление на атомы в конвертере репликатора. В дальнейшем оставшийся материал будет использован в необходимых целях как обычный расходный.

— Но я могу, например, пожелать, чтобы меня казнили неожиданно для меня, без объявления дня казни заранее, чтобы я не знал о том, в какой день она произойдет?

Такого запрета не существовало. Отец Настоятель проверил просьбу на нежелательные прецеденты в истории и подтвердил:

— Просьба приговоренного имеет право на существование, ничего незаконного в ней не содержится.

— Можно повторить ваш ответ еще раз в развернутом виде, чтобы у меня и у свидетелей не было двойного понимания?

Исправник не понимал, какое может быть двойное понимание у прозвучавших слов. Отец Настоятель тоже не увидел ничего, что противоречило бы логике.

— Повторяю, — объявил он. — Просьба приговоренного казнить его неожиданно для него, без предварительного объявления дня казни, чтобы приговоренный не знал, в какой день она произойдет, имеет право на существование, так как ничего незаконного в ней не содержится.

— Спасибо. — Приговоренный посмотрел на Исправника. — Господин Исправник, вы ведь носитель разума премиум-класса? Вы лучше всех знакомы с логикой, и вы поймете, что я хочу сказать. Другие поймут не сразу или не поймут вовсе, но вы поймете. Мое последнее желание утверждено при свидетелях, оно состоит в том, чтобы меня казнили внезапно для меня, в один из отведенных для казни пяти дней.

— Да будет так, — подвел итог Отец Настоятель.

Исправник молчал. Не зря Единый обращался именно к нему. Логика. Простая логика. Достаточно включить логику, и…

Единый переиграл всех. То, что произошло сейчас на суде — прямой пример манипулирования чужим сознанием для собственной выгоды, другими словами — магия. Не помогли никакие антиволновые преграды.

Единый отверг обвинения в убийстве, его осудили за магию. Дважды судить за одно и то же не позволяет закон. Но казнить Единого тоже нельзя, чтобы не нарушить обещание казнить внезапно. Только Низшие могут подумать, что внезапно — это в любой день из пяти следующих.