– Мое имя Август Морган, я доктор из Лондона, – ответил Август. Он подумал, что, знай она, что он доктор, то доверится ему гораздо быстрее.

– Из Лондона? – спросила девушка. – Как вы оказались в столь ужасном месте?

– Эта долгая история, позвольте мне сперва помочь вам, а после я обязательно расскажу.

– Меня связали.

Когда глаза привыкли к темноте, Август заметил небольшую фигуру в углу. Ее руки были заведены за спину. Приблизившись к ней, он действовал аккуратно. Однако узлы толстой веревки никак не хотели поддаться его одеревеневшим пальцам. Хирургом ему уже никогда не стать. От этой мысли Август слабо улыбнулся. Чувство юмора не до конца покинуло его, это обнадеживало.

– Я вынужден вас оставить ненадолго, мне нужен нож, чтобы разрезать веревки.

Путь наверх оказался проще, чем вниз. Зайдя в комнату, Август вновь услышал голоса Пити и его матушки, которые никак не хотели умолкнуть. Старушка сетовала на то, что ее сыночка так бессовестно убили, и проклинала того, кто осмелился поднять на него руку. Ее сыночек обвинял Августа во всех своих бедах и дразнил его, хрипло смеясь над неумелыми попытками спасти девушку.

– Ты решил взяться за нож, глупыш, – сказал Пити, когда Август поднял нож, которым недавно убил человека, нож, на котором засохла его кровь и частицы его плоти.

На удивление Август не чувствовал вины за свой поступок, выпади ему снова шанс убить Пити, он сделал бы это, не раздумывая. Несколько дней в этом городе притупили его совесть, загнав ее в самый дальний угол души.

– У тебя все равно ничего не выйдет, – услышал Август перед тем, как скрыться в дырке в полу.

Потребовалось немного времени, чтобы глаза снова привыкли к темноте.

– Я так рада, что вы вернулись.

– Подождите пару секунд, я вас освобожу, – ответил Август и не спеша перерезал веревки.

– Простите меня, он морил меня голодом, – сказала девушка и тихонько заплакала, – я не могу пошевелить ни руками, ни ногами, я буду обузой.

– Ничего, я подниму вас наверх, там мы постараемся что-нибудь придумать, только будьте готовы увидеть ужасную картину.

– Поверьте, я видела достаточно ужасных вещей, за меня не переживайте.

Когда Август коснулся ее тела, чтобы поднять, оказалось, что она была обнажена и совсем промерзла, лежа на земляном полу. Самым сложным оказалось удержать ее на руках при подъеме наверх. Девушке не хватало сил самой держаться за Августа, ее конечности вяло висели в его объятиях. Несмотря на то что исхудавшая девушка была легкой, все же потребовалось немало усилий: его тело, которое провело несколько дней в спячке, с трудом выполняло требования воспаленного мозга.

«Ставил ли он ей уколы?» – промелькнула мысль в голове.

Стоило внимательно изучить ее тело, но уже после того, как он чем-нибудь ее накормит. Сейчас ей нужно было дать теплой еды, чтобы хоть немного запустить в ее окоченевшие мышцы тепла и сил, абсолютно любой теплой еды, даже если это будет фирменная похлебка Пити.

Трупы жителей землянки встретили его молчанием, но внутри Август чувствовал, что они за ним наблюдают и ждут удобного момента, чтобы приняться за свое. Чтобы девушка ничего не увидела, Август прижал ее к своей груди, боже, она весила ничуть не больше ребенка, донес до самодельной кровати, на которой недавно лежал сам под слабым светом свечной лампы.

Несколько тряпок с заколоченного окна отправились на лицо Пити, чтобы прикрыть его уродливую морду, изрезанную ножом. Еще парочку Август накинул на лицо старухи. После того как он закрыл лица, на душе стало спокойней, теперь они не могли наблюдать за ним. Но тревога никуда не делать, ему казалось, что под старыми тряпками мертвецы улыбаются, словно замышляют недоброе.

Тело девушки было покрыто синяками и ссадинами. Кровавые подтеки остались в местах, где была туго завязана веревка. От паха вниз по бедрам и вверх на живот растянулись лиловые, густые синяки, похожие на громовой небосвод. Без объяснений было понятно, через что пришлось пройти девушке. После осмотра Август накрыл девушку старым пледом, который небрежным комом лежал в ногах.

– Как ваше имя? – спросил Август.

– София, – тихо ответила девушка, с грустью смотря в одну точку.

– Так звали мою бабушку, так сказала моя мама, сам я не успел с ней познакомиться, – сказал Август и осекся, тема для разговора была выбрана неверно.

Приближался ураган. Ветер бил по хрупким стенам землянки и гудел, как старый тромбон. Август слышал, как ветер старается развалить их ненадежное укрытие. Чувствуя себя поросенком из одной из сказок, он надеялся на то, что стены выдержат любое ухудшение погоды.

– Я постараюсь найти немного еды…

– Не надо, – перебила его София, – позвольте мне немного отдохнуть, Вы обещали рассказать, как оказались в этом городе.

– Хорошо, но как только я закончу, дайте мне слово, что позволите вас накормить.

– Обещаю…

Август замолчал на минуту, что решить, с чего начать свой рассказ.

– В Литл Оушене живет маленькая девочка, которую одолела неизвестная до сих пор болезнь, у нее такие серьезные проблемы со сном, что они приводят к печальному исходу, – начал свою историю Август.

Он рассказал Софии все, что помнил: как прибыл в город, как познакомился с жильцами особняка, как впервые увидел Оливию и что испытал в первую ночь. София не смотрела на него, однако поддерживала беседу вопросами.

– Что случилось с отцом девочки?

– Этого я знать не могу, к сожалению, мы разминулись, когда я решил познакомиться поближе с вашим городком.

– И как вам наш городок?

Август пожал плечами и продолжил рассказ, постепенно восстанавливая свою память. В его сознании всплывали события, о которых, как он он думал, позабыл навсегда. Самым удивительным было то, что удалось вспомнить каждый свой сон, каким ужасным бы он ни был. Софи, услышав несколько ночных кошмаров Августа, на мгновение притихла, а потом произнесла:

– Вы удивительный и смелый человек, мистер Морган!

– Поверьте, вы меня плохо знаете.

София слабо рассмеялась. Рассказ вышел хаотичным, то и дело Август вспоминал новые истории, предшествующие тому, что он рассказывал в данный момент, но все же абсолютно простым и понятным.

– Эта девочка особенная, я надеюсь, у нее все будет хорошо.

– Вы правы, София, она особенная и очень сильная, раз смогла побороть свою хворь.

– Без вас у нее бы не вышло, обещайте, что не бросите ее.

– Обещаю, – сказал Август и отвел взгляд.

Финал истории вышел скомканным. Август сбивался на собственные мысли об Оливии и делал паузы в тех местах, где нужды в них не было. А когда София