которых у меня отродясь, не было!.. И случайно напоролись на дедов китель. Черт!.. Мать сразу просекла, что это я награды умыкнул. Не было у меня шансов выкрутиться. Ни малейших! Что я, по-твоему, должен был сказать? Что взял награды поиграть и потерял?.. Или что их воры украли? Нечего мне было сказать — не-че-го! Совсем нечего, понимаешь? Не надо было брать медали — вот что. И тогда никуда бы мы не вляпались… Говорил же, говорил я тебе тогда, что родители узнают, а ты, знай, одно талдычил: "Не узнают! Не заметят! Не писай мимо!". Вот и дописались… Короче, Перс, мать сказала, чтоб ты связался с этим пацаном из ГДР и попросил его вернуть награды. Ремень я тебе отдам обратно…". — "Только ремень? А бейсболку?". — "Бейсболки уже нет… Мать и ее вчера нашла. Но тут я тебя не сдал: сказал, что нашел ее на стадионе. Мать ее потом ножницами порезала и в мусорку выбросила… Но я тебе отдам что-нибудь другое — все, что захочешь! Договоримся, Перс!.. Сейчас нужно найти пацана и забрать награды". "Ха! Ты в своем уме? — усмехнулся Перс. — Это уже невозможно!". — "Почему невозможно?". — "Да потому! Ну, ты прикинь: а если этот пацан пойдет в отказ? Округлит глаза и скажет, что никаких наград он от меня не получал и вообще первый раз об этом слышит? Что тогда? В милицию его тащить? А какие у нас доказательства? Кто видел, как я ему награды отдавал? Никто! Да и какая тут вообще может быть милиция?.. Он — иностранный гражданин, лицо неприкосновенное, нашим законам не подчиняется. А пахан у него — важная шишка в посольстве. И сына точняк прикроет. А если мы будем на них давить, то нарвемся еще конкретнее. Врубаешься?". — "Но если он согласится вернуть?". — "Да не согласится он! Я его знаю! Говорю же тебе: он — коллекционер заядлый. Он так хотел эти награды получить, прямо запарил меня своими просьбами! Не захочет он их возвращать. И от всего откажется, если что. Зуб даю!".

На самом деле Перс не стал бы возвращать Толику награды, даже если бы это было возможно. Он не подарил их приятелю из ГДР, а продал. За очень большие деньги: 100 рублей за орден, 50 — за медаль. А приятель из ГДР намеревался потом у себя в фатерлянде толкнуть их за не менее внушительную сумму, но уже — в дойчмарках, своему знакомому немцу из Западной Германии, фалеристу и бывшему офицеру вермахта. Сделка была выгодной для всех, и Перс не собирался расстраивать ее ради капризов Тэтэ. "Что же теперь будет?", — упавшим голосом спросил Толик. "Что-что!.. Каюк нам теперь будет! — отрезал Перс. — Не надо было сдавать нас!".

Но каюк так и не пришел — ни Толику, ни Персу. Они не знали, что вчера вечером, спустя полчаса после звонка директрисы товарищу Перстневу, товарищ Перстнев перезвонил директрисе. Безусловно, то был вечер торжества телефонной связи. Перезвонив, товарищ Перстнев, используя примерно те же самые аргументы, что и его сын в разговоре с Толиком, но еще более доходчивые и убедительные, посоветовал директрисе не предавать огласке историю с наградами и забыть ее. "Как забыть?", — опешила Легенда. — "Очень просто. Забыть навсегда. Почему? Сейчас поясню. Вы, Елена Геннадьевна, представляете, что будет, если мальчик из ГДР станет отрицать, что получил эти награды в подарок от моего сына? Ну, то есть, от моего сына и его одноклассника? А я убежден, что именно так и будет — мальчик станет все отрицать. Если он так хотел иметь эти награды, он их уже не отдаст. И что дальше? Отца этого мальчика я прекрасно знаю. Это солидный порядочный человек, занимает ответственный пост в посольстве. И вдруг мы с вами предъявляем ему и сыну подобные обвинения! Иностранным гражданам! Из дружественной нам страны! Причем, абсолютно бездоказательные обвинения. Это же международный скандал! Вы хоть догадываетесь, какого уровня инстанции будут вовлечены в этот скандал? Не мне вам рассказывать… И чем это для нас с вами обернется? А? Наши с вами головы, Елена Геннадьевна, слетят, как миленькие. Да, наши с вами. Не моего сына и этого его одноклассника. Они — дети. Слетят именно наши головы, как инициаторов и виновников этого скандала. И, боюсь, не только наши головы: вы же понимаете, что в этой ситуации мы невольно подставим под удар начальство. Я — свое, а вы, Елена Геннадьевна, — свое. И все наши с вами служебные и жизненные перспективы после этого будут перечеркнуты — раз и навсегда". — "Что же вы предлагаете?..". — "Я же уже сказал вам: за-быть. Не ворошить осиное гнездо, а тихо, на цыпочках, удалиться восвояси. Нужно забыть и замять эту историю — и чем скорее, тем лучше. Вы, надеюсь, еще не успели сообщить о ней наверх? Ну, вы понимаете, что я имею в виду". — "Нет, не успела". (Это было правдой. Директриса хотела лишь следующим утром доложить о случившемся начальнице гороно). — "Вот это правильно. Это мудро. Наград уже не вернуть, а вредить самому себе не стоит. К тому же, как я понимаю, владелец этих наград, дедушка одноклассника моего сына, он уже, в некотором роде, покойный, так ведь?.. Значит, претензий никто предъявлять не станет. А родителям этого мальчика вы, пожалуйста, все сами объясните. Не сомневаюсь, что они люди здравомыслящие и поймут правильно. И своих коллег, которые в курсе этой истории, тоже, пожалуйста, попросите все забыть. Прямо сейчас же, не откладывая на завтра, хорошо? Пожалуйста, Елена Геннадьевна, позвоните им сразу же после нашего с вами разговора — чтобы слухи и сплетни не успели расползтись. Очень вас прошу. Что касается моего сына, то будьте уверены, я его примерно накажу. Я не меньше вашего возмущен его поступком. Но, повторяю, они — еще дети, и это обстоятельство нужно учитывать. Надеюсь, и вы это учтете в ситуации с этим видеофильмом, который они смотрели 14-го числа. Об этом мы с вами поговорим особо". — "Кстати, Алексей Павлович, наверное, это вопрос не моего уровня компетенции, но как к вам в дом попала эта кассета?". — "Я ее привез из загранкомандировки". — "Зачем?". — "В качестве своего рода методического материала. — "Что?..". — "А что вас удивляет, Елена Геннадьевна? Я, как вам известно, возглавляю отдел пропаганды. А пропаганда — это и контрпропаганда тоже. Борьба с пропагандой идеологического противника. А чтобы эффективно бороться с противником, надо знать его приемы и методы. Знать и использовать против него же. И этот фильм, в том