— Сколько лет парню было, и где в это время находилась его мать?

— Мальчишке было восемь. Мать была дома. Вроде как спала. Судя по тому, что она дважды проходила курс лечения в Городской наркологической больнице, она наркоманка. Бывших наркоманок не бывает, как ты понимаешь.

— Сколько времени мальчишка находился вне поля зрения Кузьмина? — я понял, что наводящие вопросы быстрее приведут меня к прояснению ситуации.

— Больше часа, — быстро ответил следователь. — Кузьмин сказал, что он выскочил из дома чуть позже мальчишки и сразу начал его искать.

— Народу на улицах много было?

— Много, конечно, Новый год всё-таки… Везде гуляли, компаниями, парами, фейерверки, петарды… Через час с небольшим Кузьмин кинулся домой. На лестничной площадке у своей квартиры застал жуткую картину…

— Давай попробуем без эмоций, — вежливо попросил я.

— Ну, давай без эмоций, — усмехнулся Меркурьев. — На лестничной площадке Кузьмин обнаружил молодого парня, который насиловал его пасынка. Он наорал на насильника, отвёл мальчишку домой, отправил спать, сам вернулся на площадку и избил парня до смерти.

— Хм-м… — где-то в общем-то так я себе эту картину и представлял. — Свидетели были хоть какие-нибудь?

— В том-то и дело, что никаких свидетелей. На площадку выходят всего две двери. Квартира рядом пустовала. Её хозяева свалили на праздники к детям, куда-то в Урюпинск, так что дома никого не было. А ниже-выше этажами никому ничего не слышно было. Новый год, телевизоры орут, у кого-то гости, кто-то уже мордой в салат отдыхает, кто-то гулять ушёл на всю ночь, кто-то уехал в гости… В общем, никто и ничего не слышал.

— Хорошо, — не унимался я. — Обратно эти соседи съехались? Их всех опросили? Что там за контингент живёт?

— Да разный… Где-то квартиры выкуплены и народ богатый — ну, относительно богатый, кое-где ещё и коммуналки с алкашами да бабулями…

— Во! Вот бабули меня в первую очередь интересуют. Что они рассказывали?

— Ну, те, кто дома был — не слышали ни хрена. Одна только, из соседнего подъезда слышала, что почти весь вечер у Кузьмина музыка орала и ругались они между собой.

— Они часто ругались?

— Ну, соседи говорят, что каждый день. Марина, ну, сожительница Кузьмина, всё время денег требовала. На наркотики, видимо. Соседи подтверждают, что она употребляла… Правда, когда дело доходит до вопроса, приходили ли к Кузьмину посторонние лица, тут как отрезало. Молчат, как партизаны.

— И бабульки молчат?

— Ну, бабульки кое-что рассказывают. Но можно ли им верить? Говорят, Кузьмин наркотой торговал. Но после последней судимости, вроде перестал. Сейчас же дилеры дурь из собственных квартир не продают. Прячут где-нибудь дозы и, после получения денег, называют нычки. Наркоманы сами идут и забирают. Для всех безопасно. И для дилера, и для наркот. Если и возьмут с дозой на кармане, так это одна доза будет. А дилер, вроде, как и вообще не при делах.

— А расчеты?

— А хоть как! Хоть кошельки электронные, хоть карточки банковские, хоть на телефон деньги кидают, отследить можно, но невероятно сложно. А уж доказать…

— А контрольная закупка?

— Да всё едино. Ты докажи! Позвонил по какому-то телефону, тебе сказали, сколько и куда передать денег — хоть любым безналичным способом, хоть кэшем посреднику, ты передаёшь, подтверждаешь передачу денег, тебе называют точку, где взять дурь. Куда бежать, кого хватать?

— Посредника, например…

— И что? Там ответ один: он мне денег был должен. Вот, отдал долг… За что должен? А это, простите, граждане начальники, не вашего ума дело. Хомячка я ему третьего дня продал. Хомячок издох, долг остался. Да не… Выкручиваются они, как гады ползучие, не взять так.

— А телефоны? — система распространения наркотиков меня просто удивила. Это ж надо: воистину на каждую вертлявую задницу…

— А что телефоны? Они на левых людей оформлены. Есть у нас операторы, которые свои симки прямо на улицах продают. Ты думаешь, там паспорт спрашивают? Купил симку за двести рублей, проговорил, выкинул. Пошёл новую купил. Отследить нереально. Я что-то не понял, мы этот ликбез по торговле наркотой для чего сейчас затеяли?

— Да нет… — я опомнился. — Действительно, ни к чему. Просто, скажем, для полноты картины.

— Ну, для полноты картины я тебе скажу, что Кузьмин отсидел за торговлю наркотой пятерик, второй раз доза оказалась маловата, его осудили условно, а вот третий суд был уже по убийству.

— Ага, и по какой же статье он пошёл?..

— По сто седьмой часть один… — криво усмехнулся Меркурьев. Грустно так усмехнулся.

— Это кто так решил?

— Районная…

— Вот ведь интересно получается, — я потёр лоб. — Я, может, чего-то не понимаю, а, Сашка? — я осторожно взглянул на так же криво усмехающегося напарника. — Кузьмин отвёл мальчика домой, чуть ли не спать его уложил, сказку на сон грядущий прочитал, только потом вышел и накинулся на насильника? Какой аффект?! Это ж сто пятая в чистом виде!

— Ты это районному прокурору расскажи, — добродушно улыбнулся следователь. — Заодно поинтересуйся у него, что заставило насильника терпеливо ждать, пока разъярённый отец вернётся и накостыляет ему по самое не балуйся. Тоже вопрос…

— Вопрос, — согласился я. — А сколько времени прошло, неизвестно?

— Ну, судя по признанию самого Кузьмина, минут пять-семь. Он пытался жену в чувство привести, объяснить ей ситуацию. Вроде как, не смог растолкать ту. Ну, типа, пьяная она была…

— Так она пьяница или наркоманка?

— Да там, судя по её истории болезни, целый коктейль: наркота, алкоголь, колёса…

— Ладно, фиг с ней, с мамашей! Как Кузьмин сам объяснил, что насильник терпеливо ждал возмездия, а не сбежал?

— Просто объяснил. Сказал, что пока отнимал у него сына, врезал ему пару раз. Он же спортсмен, ну этот, боец без правил…

— Микст-файт? — проявил я осведомлённость.

— Ну да, именно. Вроде, он пару раз сунул этому парню по мозгам, тот и вырубился. А, когда он вернулся, то просто добил уже лежачего и всё.

— Душераздирающая история, — я поёжился. — И никого не смутило такое развитие событий?

— Смутило, конечно. Но ты пойми. Он говорил вполне искренно. Шёл, вижу — сына насилуют. Дал промеж глаз. Увёл сына в безопасное место. Вернулся и, находясь в состоянии бешенства, ударил со злости ещё пару раз. Ну, силы не рассчитал, вот и убил. Случайно.

— Ладно. С этим всё как будто ясно, хотя ничего, на самом деле, не ясно. Парень, ну этот, погибший… Что о нём известно? Он, вроде, нерусский? Таджик? Гастер?

— Да никакой он не гастер. И не таджик. Узбек. Гражданин России. Студент политеха. Приехал из Адлера, поступил на бюджетное, учился отлично. Мать русская, в Адлере осталась. Ужасно переживает. Не верит, что её сын