Шрифт:
Закладка:
– Мне очень жаль, – сказала Эмили. – Это просто ужасно. Но что оставалось делать? Оставить тебя в живых, хотя это может привести к смерти всей мультивселенной и всех людей?
– Может ли?
– Нам сказали, что игра сочла тебя вселенской угрозой и потому решила убрать.
– И вас все устраивает? – спросил Роуэн. – По-вашему, это нормально – убивать множество ипостасей одного человека ради предотвращения катастрофы, которая даже не гарантирована, просто опираясь на сомнительный инстинкт выживания какой-то игры?
Эмили не нашлась с ответом.
– Знаете, а ведь я пережил все эти смерти – все до одной. Но, представьте себе, бесконечные преследования и бессмысленные убийства – далеко не самое худшее, что подбросила мне игра.
По лицу Роуэна было видно: ему довелось пережить необыкновенно ужасную травму. Удивительно, как он до сих пор оставался в своем уме – если, конечно, не врал.
– Как так получилось, что ты чувствуешь сразу все свои ипостаси?
– За этот подарок стоит поблагодарить предшественников Гейтвикского института, – ответил Роуэн. – Мало того что моя мать принимала препараты во время беременности, так и после рождения меня ими накачали. Ты ведь точно так же нашла это место? Отследила по радиантам?
Эмили кивнула.
– Повезло тебе. Достались новые разработки Гейтвика.
– Не очень-то похоже на везение.
– Вот что интересно, – сказал Роуэн. – Много лет назад мне – точнее, другой моей версии – удалось поймать Смотрителя, которого игра прислала меня убить. И знаете, что он сказал перед смертью?
Эмили помотала головой.
– Он сказал, что, по расчетам искусственного интеллекта Уоррикера, я поспособствую разрушению мультивселенной с вероятностью примерно ноль целых два десятых процента.
– Но это же так мало, – сказала Эмили.
– И не говори, – отозвался Роуэн. – Ну как, разумная оценка риска?
И снова Эмили помотала головой.
– Хелена Уоррикер считала, что рано или поздно игра отца неизбежно решит, что люди слишком хаотичны и опасны для экосистемы мультивселенной. И тогда она нас просто убьет.
– Бред какой-то, – сказала Эмили. – Игра предназначена поддерживать здоровье мультивселенной с помощью радиантов Мичема.
– Кто сказал, что в мультивселенной обязательно должны присутствовать люди? – сказала Джули.
– Уничтожив игру, вы уничтожите всю вселенную.
Роуэн улыбнулся.
– Как у вас, Смотрителей, все просто.
– Я не Смотритель, – сказала Эмили.
Роуэн кивнул.
– Прости. Забыл.
– Так что? – спросила Пеппер. – Ты разозлился на «Кроликов» за то, что они хотят тебя убить, и поэтому решил уничтожить вселенную?
Роуэн рассмеялся.
– Ого, – сказал он. – Поразительное в своей наивности объяснение. Не замечаешь неувязки в своей теории?
– Какой? – поинтересовалась Пеппер.
– Я живу в мультивселенной, – сказал Роуэн. – Зачем мне ее уничтожать?
– Мало ли психов?
Роуэн вскинул руку.
– Я привлек внимание искусственного интеллекта Уоррикера просто потому, что пытался понять принцип работы радиантов Мичема. Все, точка. Это что, преступление, достойное наказания?
Если Суон говорила правду, Роуэну Чессу нельзя было покидать Тихую комнату, иначе всему миру пришел бы конец. Но вдруг это он говорил правду? Две десятых процента? Уж больно несправедливо.
– Это все просто ужасно, правда, – сказала Эмили. – И я не представляю, какие страдания тебе пришлось пережить. Но вдруг уничтожение игры действительно приведет к концу света? Это огромный риск. Неужели нет другого выхода?
– Выход только один, – сказал Роуэн, и они с Джули направились к красной двери.
– Что дальше? – спросила Эмили.
– Мы откроем дверь и уйдем в другой мир.
– Какой?
– Это уже неважно, – сказал Роуэн Чесс, схватил Джули Фуруно за руку и распахнул дверь.
В комнату хлынул свет, и Эмили едва не упала от низкого рокота, загрохотавшего в ушах.
Все вокруг задрожало.
Видимо, из-за близости к двери Джули и Роуэна ударило еще сильнее. Роуэн сумел удержаться, вцепившись в дверь, а вот Джули грохнулась на пол и ударилась рукой. Пистолет вылетел из ее ладони и, проскользив по полу, остановился у ног Эмили.
Та подобрала его.
– Мы уходим, – сказал Роуэн, свободной рукой помогая Джули подняться.
– Стой, – сказала Эмили, направив на него пистолет. – Я не могу тебя отпустить.
Роуэн отвернулся к двери.
– Стреляй, Эм, – сказала Пеппер. – Вспомни, что говорила Суон. У нас нет выбора.
– Я не хочу тебя убивать, но придется, – сказала Эмили.
– Вперед, – отозвался Роуэн, не оборачиваясь. – Меня уже убивали.
– Пожалуйста, – сказала Эмили, со щелчком отводя назад курок пистолета, – не делай этого.
– Стреляй! – крикнула Пеппер.
В этот момент Роуэн дернул Джули к себе, и они переступили порог.
– Нет! – бросившись к ним, крикнула Пеппер.
Но было поздно.
Дверь захлопнулась.
Роуэн с Джули ушли.
Пеппер сползла по двери на пол.
В комнате воцарилась тишина.
Эмили присела рядом с ней, и они обнялись.
Через пару секунд Пеппер отстранилась.
– Эм, почему ты не выстрелила?
– А ты ему не поверила? Что игра нацелилась на него? Два десятых процента…
– Наоборот, – сказала Пеппер. – Я ему верю. Да, с ним поступили несправедливо, но это ничего не меняет.
– Несправедливо? Ему пришлось пережить смерть и горе потери всех своих копий, разбросанных по вселенной.
– И это невообразимо ужасно, но что бы с ним ни случилось, все это уже в прошлом. Перед уходом Роуэн Чесс сказал, что его цель – уничтожить «Кроликов», а значит, уничтожить все. И под «всем» я подразумеваю и тебя, и меня, и всех на свете.
Они долго сидели, молча прижавшись друг к другу. А потом Эмили поднялась и размяла шею.
– Идем, – сказала она, протянув руки.
Пеппер ухватилась за них, и Эмили помогла ей встать.
Вместе они остановились перед дверью, через которую только что вышли Роуэн с Джули, и повернулись друг к другу.
– Готова? – спросила Пеппер.
Эмили просто смотрела на нее.
– Что такое, Эм?
– Суон сказала, что все люди привязаны к своим родовым потокам.
– И что?
– Вдруг дверь нас туда вернет?
– Да и пусть?
– Сомневаюсь, что мы из одного места, – помолчав, сказала Эмили.
– Наверняка мы не знаем, – заметила Пеппер.
– Греция для нас была совершенно разной.
– Межпространственное смещение, – напомнила Пеппер. – Воспоминаниям нельзя доверять.
– Когда мы пройдем через дверь, она нас разделит.
– Не факт. Но даже если разделит, это будет уже неважно, – сказала Пеппер, стерев слезу со щеки.
– Как вообще работает эта херня? – спросила Эмили. – Вдруг мы все забудем? Сама знаешь, как бывает с межпространственным смещением. Воспоминания постепенно померкнут, пока совсем не угаснут. От людей, которых я когда-то любила и знала, остались лишь блеклые очертания.
– С нами этого не случится. Я думаю, что все наши итерации связаны. Что-нибудь мы
