Оставалось семнадцать минут.

Нужно было торопиться, но Эмили понимала это и раньше. Чувствовала кожей – сам воздух давил. Конец близился. Обрубленному измерению оставалось недолго.

Она миновала комнаты одну за другой: проходила через кухни, библиотеки, спальни с фойе, и с каждым шагом вдоль радиантов воздух давил все сильнее.

Комнаты не кончались, но дверей не было.

Хотя обычно ощутить это сложно, но у всех комнат есть собственные уникальные черты, особая частота, на которой они оперируют. Они дышат, замерев в ожидании. Некоторые оживленно потрескивают возможностями, другие напоминают церкви глубиной и одиночеством тишины.

Но эти комнаты отличались.

Воздух в них был пронизан чем-то другим, совершенно неописуемым. Бессильная неизбежность переполнила Эмили. Следуя внутренней карте, она чувствовала, что приближается к чему-то знакомому – темному водовороту мутной энергии, каким-то образом связанному с ее семьей.

И в тот момент, когда Эмили подумала о родителях, она наконец-то наткнулась на дверь.

– Что такое? – спросила Пеппер.

– Я нашла дверь.

– Сколько осталось времени?

– Две минуты.

– Нам бы пистолет.

– Да уж.

– Откроешь ее?

– Да.

– Можно снять повязку?

– Пока нет.

– Чего ты ждешь?

– Не знаю, – ответила Эмили. – Такое чувство, будто там нас ждет что-то очень плохое.

– Хуже небытия?

– Возможно. Думаю, да.

– Мы так далеко зашли, Эм. Просто открой ее.

Эмили в последний раз взглянула на таймер.

Пять секунд. Четыре. Три. Две.

И тогда Эмили Коннорс открыла дверь.

Глава 44

Неописуемый ужас

– Твою мать! – завопил Роуэн. Он только что врезался в стену коленом. – Джули!

– Зови меня Элизой. Идем, осталось недолго.

– Можешь притормозить? Я ни хрена не вижу.

– Просто шевелись.

– Еще раз, зачем нужно было завязывать мне глаза?

– Потому что я так сказала.

Джули Фуруно завязала ему глаза в самом начале выставки, и они ходили по «Лиминальному пространству» уже несколько часов. Из-за повязки лицо Роуэна безумно потело, ноги болели, а терпение стремительно истончалось.

– Нельзя останавливаться, – сказала Джули. – Мы неправильно повернули и ушли слишком далеко.

– Я все еще не понимаю, куда мы идем, – сказал Роуэн.

– А мне все еще плевать. Скоро узнаешь и порадуешься, гарантирую. Доволен?

– Да как-то не очень.

– Переживешь, – сказала Джули, схватила его и потащила дальше. – Мы уже близко.

– Ты постоянно так говоришь.

– Давай сменим тему, – попросила она. – Других вопросов у тебя нет?

– Как ты исчезла из ресторана?

– Я не исчезала. Туалет в том ресторане находился в особенной точке, поэтому мы его и выбрали.

– Мы? – спросил Роуэн, и голова тут же вспыхнула обжигающей болью.

– Ты правда не помнишь?

– Забей, – сказал Роуэн.

Башка раскалывалась. Он не хотел задумываться о том, что случилось с Элизой, Аланом Скарпио, Эмили и кем угодно еще. Роуэн потер виски. Все, чего он хотел, – это лечь и уснуть.

Несколько минут они шли в молчании, а затем низкий гул всколыхнул что-то в памяти Роуэна.

Самолет.

– Ты мне снилась, – сказал Роуэн.

– Что я делала?

– Летела со мной в самолете.

– Мы часто летали. Можно поподробнее?

– В смысле? Мы были только в Лас-Вегасе.

– Господи, как же бесит.

– Что?

– Опиши самолет.

– Большой; наверное, «Боинг». С синими креслами. Довольно простой, не самый современный.

– Синие сиденья с растительным узором?

– Да. Как ты догадалась?

– Малазийский рейс 370.

– Что?

– Ты не помнишь? Исчезнувший рейс?

– Конечно, помню. С чего бы мне снился исчезнувший рейс?

– Он тебе не снился.

– Да о чем ты?

– Ты его вспомнил.

– Не смеши меня.

– Ты правда не помнишь?

– Чего я не помню?

– Наше свидание.

– Что?

– Ты рассказал мне, что происходит на самом деле. И в тот же день показал, что смерть – далеко не самое страшное.

– Я рассказал?

– Ага. Ты сказал, что самое страшное – это страх перед смертью. А сама смерть была облегчением.

– О чем ты?

– Они тебя убивали.

– Кто?

– «Кролики».

– Ничего не понимаю.

– Забудь, – сказала Джули. – Я просто тебя отвлекала. Мы пришли.

Роуэн хотел бы поверить, что она действительно просто его отвлекала, но слишком уж странно она говорила. И, самое главное, слишком странным был сон.

Внезапно он снова оказался в самолете с Элизой Бранд. Именно с Элизой, не с Джули Фуруно. Он сам не понимал, почему так в этом уверен, но сомнений не возникало. Это был тот же самолет, что снился Роуэну раньше, – с синими креслами и арабским текстом на мониторах. Только теперь Роуэн знал, что текст не арабский. Это был малайский язык. И он знал еще кое-что.

Это был не сон.

Это действительно был самолет «Малазийских авиалиний». 370-й рейс.

И Джули не соврала. Роуэн специально взял ее с собой показать что-то. Голова раскалывалась от боли. Если бы только он вспомнил…

А потом Джули открыла дверь.

И Роуэн понял, что именно сейчас вспомнит.

Он вспомнит все.

Глава 45

Инженер

Очнувшись после бесконечной череды смертей, Инженер оказался в незнакомом для себя месте. Под голову ему подложили подушку, а сам он лежал на полу. Постепенно глаза привыкли к темноте, и он смог различить очертания относительно небольшой комнаты – возможно, спальни, хотя, судя по стилю и симметричной планировке, она больше напоминала офис. Тишину нарушал только гул кондиционера под потолком.

Ему казалось, что он спал так долго, что забыл всю предыдущую жизнь, но это было не совсем так. Он не спал. Дело было не в этом.

Его попросту не было.

Он присел и зарылся пальцами в волосы. Где-то вдалеке играло радио. Он узнавал песню, но никак не мог вспомнить название.

Близость безымянного…

Мир содрогнулся; по нему прошла рябь. Или нет – вибрировал вовсе не мир, а все остальное.

Где он?

Где был?

Он потер виски и опустил голову.

«Думай».

Но вспомнить не получалось.

– О, ты проснулся.

Он обернулся поприветствовать говорившую женщину. Он не узнавал ее и не помнил, когда впервые услышал ее голос.

Сначала он был эхом во тьме.

Давным-давно Инженер очнулся на дне темного озера – или того, что приняло его форму и облик. Ему было холодно и так одиноко, как не было никогда. Далеко на поверхности маячила тень башни. Но когда он пытался подплыть к ней, бесформенные твари тянули его обратно в ил.

И тогда он услышал эхо.

И эхо это превратилось в слова.

– Ты меня слышишь?

И тогда Инженер понял, что тень на поверхность бросала не башня. Это был человек.

И этот человек звал его.

Он ответил.

«Я здесь».

– Ты знаешь, где мы? – спросил голос.

– Нет, – ответил он чистую правду.