Вспомнив яростный взгляд Грома, усмехнулась. Скажи кто, что мой враг будет меня ревновать, я бы не поверила. Но судьба неумолимо вела нас друг к другу. Стоило пережить трагедию на озере Тамзи, чтобы это понять, и полученные раны того стоили.

Я нарочно не обернулась, услышав шаги за спиной.

– А если это враг? – раздался вкрадчивый шепот, и шею обожгло поцелуем.

– Только если бывший, – мне стало щекотно, и я рассмеялась.

Дан обнимал крепко, словно заявлял на меня все права. Я замерла в его руках, слушая перестук наших сердец и ловя ощущение чего-то невесомого, тихого, похожего на… счастье?

Иногда оно заключается в такой вот малости.

– Я не смогу задержаться у тебя надолго, – руки Эйдана сильнее сжали мою талию, а следом он оглушил меня новостью: – Потому что завтра я покидаю Сетторию.

Перед глазами замелькали картины сражений, сцены из прошлого, которые хотелось забыть.

Я опустила веки и обмякла в его руках. Мы замерли, укрытые пологом невидимости. Лопатками я чувствовала стальные мышцы Грома. Мы так идеально совпадаем – изгиб к изгибу.

– Уходишь?

Я знала, что он не на прогулку отправляется. Для чего ему покидать Сетторию, если не для новой битвы? Это – его стихия, его кровь. Для таких, как мы, тихая спокойная жизнь – это маленькие острова в бушующем море, к которым можно прибиться лишь на время.

Только куда теперь лежит его путь?

– Мне нужно кое с чем разобраться. Но я не прощаюсь, потому что собираюсь вернуться быстро.

Я накрыла ладонями его руки, лежащие у меня на животе. Погладила линии вен.

– Куда ты отправляешься?

– Этого я сказать не могу.

– Ясно, – прозвучало обиженно, хотя я не собиралась показывать, что меня это задело.

В конце концов, информация может быть засекречена. Кто я такая, чтобы мне выдавали тайны Сеттории?

И снова в памяти зажглось поручение господина Сандо: стать любовницей Грома, чтобы через него узнавать секреты врагов. Но я никогда не использую знания, полученные от Дана, во вред.

– Сегодня мне хотелось убить Риэйя Майсула, – руки вокруг моей талии сомкнулись плотнее. – Отвратительный тип. Что он о себе возомнил?

– Слишком высоко взлетел и поэтому больно упадет.

Я повернулась к Дану лицом.

Лунный свет мягко ложился ему на плечи, обволакивал наши фигуры. Когда-то Гром был таким далеким, а теперь близок как никто. Недавно я вспоминала нашу встречу в Грозовой зале, тогда еще мысль промелькнула – жаль, что он мой враг. Но в этой беспокойной жизни все слишком быстро меняется.

Я погладила подушечками пальцев его щеку, как будто проверяя, настоящий ли он. Эйдан опустил веки. Я видела тень от длинных ресниц, маленький шрам над бровью, суровую линию рта.

Под кожей медленно растекалась медовая сладость. Почему сейчас я счастлива, но внутри сжимает и давит? Между нами лежит неподъемный груз и чувство вины. Его ощущаем мы оба.

Дан притянул мою голову к себе на плечо и зарылся пальцами в волосы.

– Род Майсул очень желает свергнуть господина Сандо и усадить на его место своего наследника. Риэйя, – произнесла я вполголоса.

Некоторое время Гром молчал.

– А мой дорогой дядюшка крутит интриги за моей спиной. Боюсь даже представить, что будет, если правда всплывет.

– Старик Ио просил моего брата о помощи, но Эйро заявил, что лезть в дела Шиссая не планирует.

Я сделала глубокий вдох, втягивая запах мужчины. Голос Эйдана успокаивал.

– Я должна написать письмо дяде. Будет ли мне позволено это сделать?

– Конечно. Я поговорю с Эйро.

– Это ведь опасное задание, да? – я не выдержала.

Старалась не думать, но плохие мысли снова и снова лезли в голову.

Не хотелось отпускать его. Не хотелось этой тяжелой судьбы, но мне ли говорить? Мы вырезаны из одного и того же дерева.

– Третий уровень сложности с возможностью перехода во второй, – туманно ответил Гром.

Хорошо, что не первый. Задания первого уровня были самыми опасными и зачастую не предполагали выживания исполнителя.

– Возьми меня с собой, Эйдан. Мне тревожно.

– Нет, – отрезал он. – Ты остаешься здесь.

– Потому что я шиссайка? Или потому что ты за меня боишься?

– К чему эти вопросы, Мирай? Тебе недостаточно слова «нет»? Считай, что это приказ командира, – он очертил пальцами контур моего лица и замер возле губ.

– Раньше я позволяла себе нарушать приказы.

– Со мной такое не пройдет.

Я знала, где находится уязвимость в защите, и сейчас бы намекнуть об этом, но… Но какое-то гадкое, тревожное ощущение заставило промолчать. Сердце забилось чаще, и я молилась, чтобы Дан этого не почувствовал.

Краснея от смущения, я приподнялась на цыпочки и обняла его за шею. Взгляд Грома потемнел, черты лица стали жестче, а пальцы впились в мою поясницу.

Так мы и стояли, держась друг за друга, не делая ни шага ни вперед, ни назад.

Наконец он медленно наклонился ко мне и прошептал, обжигая ухо дыханием:

– Когда я вернусь, готовься. Сделаем кое-что очень важное.

– Я, как хороший боец, всегда готова.

– В этом деле боевые навыки не понадобятся.

Мы нашли губы друг друга. Можно быть пьяными и без хмеля, дрожать без мороза и гореть без огня.

– Я боюсь опять что-нибудь сжечь, – призналась, когда он задел пальцами кожу спины чуть выше кромки штанов.

– Не переживай, у тебя есть маг воды.

Губы припухли от поцелуев, дыхание сбивалось, и ужасно хотелось предложить ему зайти ко мне в комнату.

Как говорит Искен, Таари всегда добиваются того, чего хотят.

– Мне пора, Мирай, – произнес Дан неохотно. – Надеюсь, ты будешь вести себя хорошо и ничего не натворишь?

– Когда я что творила? Вы что-то путаете, господин Эйдан.

Мне так нравилось, когда он улыбался. Еле уловимо, глазами и уголками губ. Лицо сурового Грома в этот момент светлело.

– Ну, тогда я спокоен.

Глава 44. Иного не дано

Молния

Мы заняли одну из тренировочных площадок поместья Ардай, расселись в круг, поджав под себя ноги.

– Молнию надо чувствовать кончиками пальцев, вот так, – я подняла руку и показала своим юным ученикам одно из простейших упражнений. – Не нужно задействовать всю кисть, почувствуйте, как сила струится по каналам и высвобождается через пальцы. Этот навык пригодится, когда мы начнем формировать простейшие плетения и печати.

Легкий ветерок взъерошил макушки детей, выбил из моего пучка тонкий локон. Стояло ласковое утро, но сердце было не на месте.

Отряд Эйдана ушел на рассвете, когда я провалилась в беспокойный сон.