– Мой повелитель, то, что вы просили, – прошептал убийца.

– Глаза не обманывают меня? Ты и вправду достал его кровь? – Император взял флакон и повертел в руке. Красная жидкость переливалась, оставляя на стенках мутные оранжевые разводы. – Как тебе удалось?

Ли Вэнь поднялся с колен и уставился на собственные ноги.

– Не без сопротивления. Мне пришлось знатно распотрошить вашего племянника, мой император. Но, как вы и просили, юноша остался жив.

Император кивнул и отошел в сторону, вертя в холодном свете свечей так желаемый им кровавый подарок. Наконец, два конца одной нити сплелись вместе.

– Теперь моя задумка может осуществиться. Оставьте меня, все вы. Но перед этим… – Властная рука протянулась за гадальными костями. Один из предсказателей подбежал к императору и принялся возиться со своим мешочком. – Скорее!

Юноша ахнул и аккуратно положил на ладонь три маленькие костяшки и тут же бросился обратно на свое место. Император прошелся прямо по обломкам разрушенной карты к своему трону. Высокая фигура медленно опустилась, серые глаза потемнели.

– Все вон. И чтобы ни единая душа не посмела тревожить меня.

В ледяном воздухе тронного зала слышалось приглушенное шуршание одежд и мягкий звук обуви уходящих людей. И вновь эта тишина, она действовала на императора как колыбельная. С закрытыми глазами он вертел в пальцах флакон с кровью, не желая торопиться. Пальцы другой руки игрались с гадальными костями, которые мягко стукались друг об друга. Его тело расслабленно сползло вниз по трону, пока в мыслях вертелся водоворот всех бесчисленных идей, кои нужно было воплотить в скором времени. Император откупорил флакон и поднес ко рту, отпивая маленькую каплю крови своего племянника. Теплая, отдающая металлом всех мечей империи жидкость медленно спустилась вниз по его горлу. Он улыбнулся.

– Я думал, твоя кровь на вкус будет как пепел от тела моего брата. Чем страшнее поступки человека, тем сильнее горчит его кровь. Но ты сладок, как сама смерть.

Император наклонил флакон над гадальными костями и с интересом стал наблюдать, как молочного цвета материал превращается в алый. Кровь впитывалась в символы на гранях, обволакивала кость, проникала в ее мелкие поры. По позвоночнику императора пробежала молния и расплылась по всем его конечностям. Краем уха он внимал раскату Небес над дворцом. Зная, что совершает настолько противоречащий всем устоям морали и норм поступок, император ничуть не винил себя. С каждым вздохом его одолевало все сильнее и сильнее разрастающееся чувство гнева. Он поднес к губам окровавленные гадальные кости и прошептал:

– Пусть Небеса отвернутся от меня, но вот мое последнее желание. Отдайте Тай Фэна в мои руки, позвольте видеть его глазами, внимать его ушами, касаться его пальцами и дышать его телом.

Император поцеловал кости и откинул голову назад. Руки его обмякли, они безвольно опустились, пустой флакон упал на мраморный пол и со звоном разбился.

Тай Фэн моргнул и кашлянул. Он сидел на кровати, голова его кружилась, мутные, серые глаза смотрели, как Цзян Юн жадно пьет из бутыли крепкое вино.

– После этой ночи я хочу посетить кузнецов, чтобы расспросить их об отце. Если понадобится, я обращу всю мощь их молотов на столицу.

– Ты уверен, что готов идти против своего дяди? Не боишься, что тебя постигнет та же судьба, что и твоего…

Тай Фэн схватил Цзян Юна за обе кисти. Удивленный своим резким поведением, он стал прерывисто хватать ртом воздух, но тело его уже не слушалось. Уже пустая бутыль с вином из руки его друга выпала и упала на пол.

– Я вижу, ты забываешь, с кем разговариваешь, – сквозь крепко сжатые зубы процедил он и стиснул руки Цзян Юна так, что они побелели. – Если понадобится, я спрошу твое мнение. А пока будет лучше, чтобы ты молчал.

– Что с тобой? Это алкоголь на тебя так действует? – Морщась от боли, Цзян Юн стал вырываться из крепкой хватки. Охранная печать начала неистово разжигать свое пламя. Громкие хлопки фейерверков на улице заглушали учащенное биение сердца. – Хорошо, мы пойдем к кузнецам, я не собирался мешать тебе…

– Я бы не позволил встать у себя на пути какому-то отбросу как ты. Слишком долго я ждал этого. Изо дня в день не иметь возможности взять всю его волю под контроль, узнать, чем заняты его мысли… – Взгляд Тай Фэна потемнел и стал яростным. В одно ловкое движение он сбросил Цзян Юна с кровати и повалил на пол, упершись коленом ему в живот. Он надавливал всем своим весом и крепко прижимал руки Цзян Юна к доскам, закинув их ему за голову. – Значит, вот ты какой – слабый и беспомощный. Сначала я разберусь с тобой, а затем закончу все свои дела с ним.

Здесь было что-то не так. Цзян Юн не узнавал нынешнего Тай Фэна. Тот никогда бы не причинил ему боль, не набросился бы на него столь внезапно. Он попытался высвободиться, но чужое колено вдавливало его тело в пол.

– Кто ты и что сделал с Тай Фэном?! Почему он так себя ведет?

В ужасе Цзян Юн принялся брыкаться. Его правая рука онемела от боли, он потерял контроль над ней, левая же была еще в состоянии двигаться.

– Вероятно, ты несешь для него большую ценность, – неестественным голосом произнес Тай Фэн. – Я прошелся путями его самых потаенных мыслей и обнаружил маленький, до нелепости наивный огонек с нежным светом. Кажется, это место в его голове отведено для тебя. О-о, но здесь есть кое-что еще… Черное, отвратительное, темное желание обладать всем, на что позарится взгляд. Мы с ним не так уж и отличаемся друг от друга. Кровь от крови.

Цзян Юн не знал, как привести друга в себя. Он говорил полную околесицу и причинял ему боль.

– Вспомни о своем отце, о мести императору! Подумай, сколько всего мы пережили и через что еще предстоит нам пройти. Твой отец тебя так любил, Тай Фэн! Я видел твои слезы, которые ты скрывал всякий раз, как солнце садилось за горизонт. С кем бы ты сейчас ни боролся внутри себя, не дай ему победить.

Руки Тай Фэна отпустили его кисти и вцепились в горло. Он надавливал на хрупкую шею Цзян Юна, намереваясь вот-вот сломать ее. Тот всхлипнул и начал задыхаться, левая рука непроизвольно хваталась за пальцы Тай Фэна.

– Ты смеешь упоминать это ничтожество, посмевшее поднять против меня бунт?! Веками ни одна шавка из всех семи гильдий не смела высунуть своего носа, чтобы пойти против правящей руки! – Тай Фэн надавил на шею сильнее. Его черные, обезумевшие глаза хищно прищурились. – А что до тебя… Ты никто и ничто, пустота, но занимаешь столько места в чужом сердце.

Цзян Юн начал