Шрифт:
Закладка:
Лицо Хо Сана потемнело, пальцы дернулись, впиваясь в плечи стоявшего перед ним юноши. Он замер с приоткрытым ртом, слова не решались слететь с его уст. Помутненный годами взгляд перешел на Цзян Юна.
– Наша земля навеки проклята, старый друг. А кто это рядом с тобой? Я его раньше здесь не видел…
Мотнув головой, Тай Фэн хотел перевести внимание кузнеца с Цзян Юна на поднятую им тему. Разум Хо Сана был разорван на множество частей, которые никак не могли соединиться. Его высокая фигура покачивалась из стороны в сторону, пока от него ждали ответа.
– Что сделал император? Почему здесь возвели курган?
– В тот день многие отправились на поле, я был в их числе. Путь лежал к столице, нас было много, но войско императора оказалось в два раза больше. Ты помнишь, как скакал впереди всех, как уверенно звучали твои речи? Ты вел нас дальше, воодушевлял словами истинного полководца. Но разве из толпы кузнецов можно было сделать настоящих воинов? Можно. Ты смог.
С понурым видом Хо Сан отстранился и поплелся обратно к гильдии, будто совсем не замечал никого вокруг. Цзян Юн продолжал дергать Тай Фэна за рукав, но тот был поглощен постепенно открывающейся ему тайной. Отмахнувшись от цепких пальцев, он пошел следом за мастером-кузнецом.
– Постой! Он же совсем не в себе, зачем нам мучить его? – Цзян Юн перешел на бег. Их начало разделять приличное расстояние, а Тай Фэн был неуловим в этот момент.
Хо Сан ворвался в свою большую кузню и взялся за молот. Другой рукой он опустил уже имеющий форму меча вытянутый металл в печь, нагревая его. Ожидание было недолгим, но вот Тай Фэн вошел следом и требовательно посмотрел на кузнеца.
– Дагэ, почему ты так быстро ушел? Давай побеседуем еще о том дне. – Он говорил очень мягко и осторожно. Воздух был таким горячим, что вызывал неприятное жжение на его бледной коже, даже подпаливал ее. – Ты говорил, что я храбро вел в бой послушников гильдии. Что было потом?
Достав из огня печи раскаленный металл, кузнец положил его на наковальню и принялся обрушивать на нее мощные удары молота. Молчание казалось замкнутым кругом, разорвать который было непросто, старик сосредоточился на работе. Тай Фэн нервно потер шею, начиная испытывать небольшое раздражение. Однако он решил набраться терпения, ведь на кону стояла истина.
– Тай Чжэн, ты слышишь этот звук? – Хо Сан продолжал выковывать меч с серьезным лицом, покрытым каплями пота. – Я кую смерть. А что потом? Куда пойдет это оружие? Для императора…
– Ты куешь этот меч для меня. Я заберу его с собой, – наблюдая за работой, громко сказал Тай Фэн, голос его был подобен грому. Рядом с пылающей утробой печи он и сам ощущал себя слишком разгоряченным, терпение его иссякало с каждым ударом молота. Магия кузнецов гильдии позволяла мастерам быстро создавать оружие. – Что было дальше?
– Все бросились в бой. Я видел капли крови, они парили в воздухе и не оседали на землю. Я разжег свой клинок и отражал тьму, идущую от моих собственных выкованных мечей в руках императорских воинов. Мне было тяжело, а тебе – еще тяжелее. И ты пропал. В одночасье.
Выковав пылающее изящество из тончайшей белой стали, Хо Сан окунул его в воду. Меч недовольно зашипел.
– Нас стало так мало, а погибших была целая гора. Слетались вороны. Мир мой померк, когда солдаты императора схватили меня и повели в столицу.
Тай Фэн затаил дыхание, когда Хо Сан поднял из воды в воздух сияющий цзянь. Кузнец всматривался в свое пока еще мутное отражение.
– И ты нашел меня? Мы снова встретились во дворце императора, так?
– Да. Ты был подобен загнанному в клетку фениксу, но оставался несломленным и гордо держал голову поднятой. – Хо Сан приложил меч к точильному камню, заостряя его и делая еще тоньше. – Я знал, что перед тобой тогда стоял собственный брат. И вы были такими разными, как солнце и луна, как день и ночь.
От волнения Тай Фэн чувствовал тошноту, его внутренности перевернулись. Он переминался с ноги на ногу, теребил край алого пояса и прикусывал нижнюю губу. Как же ему хотелось схватить этого старого кузнеца и хорошенько потрясти за плечи, чтобы тот очнулся. Но тот лишь монотонно точил цзянь.
– Что сделал… мой брат?
Внезапно Хо Сан с осознанием посмотрел в глаза Тай Фэну. Тишина между ними была ощутима и сливалась в один поток с горящим в печи пламенем. Кузнец закончил точить и полировать меч. Он всматривался в идеально зеркальный металл, а по его щекам медленно текли слезы.
Тай Фэн схватился обеими руками за лезвие и потянул Хо Сана на себя, не обращая внимания на ужасающую боль в ладонях. Новорожденный цзянь впитывал первую кровь.
– Что император сделал?! Что?!
Старик покачал головой, и без того печальное лицо исказилось горем. От отчаяния он взревел, его руки тоже сжали лезвие. Что-то внутри него сломалось. Вместе они поили будущую смерть алым эликсиром. Кровь всегда закаляет сталь, и чем дольше меч насыщается ею, тем яростнее будут его удары и тем глубже станут раны.
– Как я должен смотреть в глаза твоему сыну, Тай Чжэн? Как я могу говорить ему про твою смерть, когда он стоит здесь, передо мной, и ждет, что я поведаю ему правду? На твоем месте должен быть я, а ты здесь, с сыном! Я должен был погибнуть от рук императора! И теперь мне никогда не искупить своей ошибки. Я не смог спасти тебя, не смог отрубить вцепившиеся в твою шею пальцы! – Хо Сан выдернул у Тай Фэна меч и прижал к себе. Слезы его падали на лезвие и смешивались со свежей кровью. Он больше не мог притворяться. Признание тяжелым молотом упало на его плечи.
Глаза Тай Фэна расширились, он с ужасом отошел назад. Его ноги подкосились и уже более не могли крепко стоять на земле. Вязкая тьма, годами таящаяся в его сердце после смерти отца, разрасталась вновь. Не так давно горевшие мягким белым светом наступившей зимы глаза в одно мгновение погасли, губы из алых стали серыми, волосы обратились тусклыми, почти прозрачными сухими прутьями. Тай Фэн упал на пол, схватившись за горло. Он пытался отбросить в сторону панику, но она сдавливала все внутри него. Ему хотелось закричать, однако связки заледенели. А дальше ему захотелось разрушать, но и здесь его гнев не смог выйти наружу.
