– Возможно, однако прямолинейность, на которую ты намекаешь, портит нарастающее предвкушение. Пожинай плоды с хорошо подготовленной земли и будешь сыт круглый год.

Цзян Юн слегка покраснел и, чтобы отвлечься, подошел к краю уступа. Они были почти у цели, оставалось только спуститься. Ему не хотелось этого. Почему? Да потому, что вскоре эта блаженная минута спокойствия подойдет к концу. Он переживал за Тай Фэна и не хотел видеть, как чувство мести и желание узнать правду о смерти отца охватывают его.

– Когда ты узнаешь от кузнецов, что именно произошло много лет назад во время восстания гильдии Огненного меча, что будешь делать? Бросишься в столицу? Или отринешь все и уйдешь странствовать?

– Мы вернемся к императору и будем вынуждены призвать его к ответу за все, что он совершил. А после… Я найду Ци Сифэнь, и моя душа успокоится. – Тай Фэн убрал дунсяо за спину и медленно пошел по узкой тропинке вниз.

Цзян Юн молча следовал за ним, размышляя о том, как однажды разойдутся их пути. Конечно, он очень скучал по вечно хлопочущей бабушке Мэй, по шумной и такой непоседливой сестре… Но разве он не будет скучать по Тай Фэну, если все-таки сможет вернуться домой? Неужели десятки ли, пройденные вместе, сотрутся из его памяти, словно ничего и не существовало? Неизвестность густым туманом маячила впереди, а сердце Цзян Юна уже предчувствовало беду.

Хо Сан всегда был очень крепким и высоким. Днями напролет он стоял у наковальни, превращая бесформенные куски металла в элегантное, тончайшее, но в то же время крепкое творение. Каждый меч, выкованный им, был идеально сбалансирован и смертоносен. Уже будучи в преклонном возрасте, Хо Сан почитался многими поколениями кузнецов, которых он лично взращивал, учил и даже воспитывал как родных детей. Когда его устланная старческим серебром голова появлялась среди послушников гильдии Огненного меча, все знали – идет мастер Хо Сан. Тепло улыбающиеся глаза кузнеца мерцали, всматриваясь в молодые лица. Впереди ждало много работы.

Однако лишь только ветер переменился с теплого на непривычно для их жаркого города ледяной, Хо Сан сразу же почувствовал, как холодок струйками просачивается сквозь щели в стенах кузни, и заведомо предположил, кто именно нанес ему визит. Улыбка спала с губ, огромный молот был отложен в сторону, а ноги сами понесли его на выход из просторной кузни. Хо Сан поморщился от яркого света, каждый шаг отдавался звонким хрустом снега, припорошившего мощеную улицу. Когда глаза привыкли к белизне вокруг, он увидел перед собой двух юношей: один – бледный, подобно луне, и холодный, словно ледяная вода, второй – с встревоженным, испуганным лицом, часть растрепанных черных волос небрежно забрана в пучок, остальная лежала на плечах, янтарные глаза с любопытством осматривались.

– Тай Чжэн? Это… Не может быть! – Кузнец прижал руку к задрожавшим губам. Он прищурился, всматриваясь в знакомые черты беловолосого юноши. – Наверное, я задремал и мне все это мерещится.

Тай Фэн низко поклонился. Его щеки покраснели от неловкости ситуации. Хо Сан отшатнулся и принялся мотать головой, чтобы прийти в себя.

– Господин, все в порядке?

– Нет… Нет, нет… Ты умер много лет назад…

С этими словами старик вжался в закрытую дверь кузни, его рот продолжал дрожать, а слезы уже выступали на глазах. Цзян Юн встревоженно обменялся с Тай Фэном взглядом, а с ним и впечатлением, которое производил напуганный до ужаса кузнец. В юноше перед собой он определенно узнал старого друга и не верил, как такое возможно, что мертвый посетил его.

– Тай Чжэн, неужели это ты? Зачем ты пришел? – Хо Сан внезапно протянул к Тай Фэну руки и осторожно взял за запястья. – Ты совсем не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Где тебя носило, брат?

Цзян Юн дернул друга за рукав и наклонился к его уху, прошептав:

– Мне кажется, он не в себе. Может, нам стоит пойти дальше?

Однако тот не послушал. Поняв, что Хо Сан повредился рассудком от встречи со старым другом, а именно его отцом, Тай Фэн принял решение подыграть ему. Ведь если он резко вернет кузнеца с небес на землю, это может ухудшить ситуацию. Пусть и дальше считает, что перед ним его давно пропавший дагэ[14].

Хо Сан потянул его за руку и повел по дороге, которая прямой линией разделяла небольшие домики обитателей гильдии. Все вокруг было ветхим, но не вызывало ощущения, что за этим местом не ухаживают должным образом. Они шли по дорожке, когда Цзян Юн заметил, что деревья, растущие здесь, голы и неприглядны. Тонкие, покрытые небольшим слоем снега, между столбами висели нити. Их украшали бумажные белые ленты, сонно покачивающиеся на прохладном ветру. Казалось, что гильдия Огненного меча должна излучать ярко-красный огонь печей, но здесь было по-мертвому тихо. Лишь хруст снега под ногами редко встречавшихся на пути послушников да звон молотов о наковальни. Хо Сан продолжал вести Тай Фэна петляющими улицами мимо горящих изнутри кузен.

– Куда он нас ведет? – прошептал Цзян Юн, едва поспевавший за ними. Он понял, что они выходят за пределы гильдии к небольшому кургану, где стояло несколько могильных камней.

Хо Сан опустился на колени перед одним из камней и вопросительно взглянул на Тай Фэна, оцепеневшего рядом с ним.

– Когда император сразил многих храбрых воинов-кузнецов, мы возвели эти могилы, чтобы каждый день приходить сюда и чтить их память. Здесь лежит мой сын, ты помнишь его? – Старик прижал ладонь к заледенелой земле, голос его хрипел, дыхание было учащенным.

Тай Фэн кивнул и мягко улыбнулся. Теперь ему ни в коем случае нельзя было раскрывать себя настоящего.

– Я помню. Твой сын был верным и сильным духом. – Он с трудом подбирал слова и старался говорить как можно естественнее. Ему было жаль старого кузнеца.

– Каждую ночь я вижу сон, как мой сын приходит ко мне, рассказывает истории о давно прожитых днях. Мы смеемся вместе, едим и даже куем мечи! Однажды наступила особенная ночь, когда он впервые задал мне вопрос. И теперь каждый раз, когда я закрываю глаза, лишь только луна сменит солнце, сын приходит ко мне и спрашивает: «Почему тот, кто так боится смерти, вдруг подружился с ней?» Какой жуткий вопрос, отвечаю я… – Хо Сан поднялся на ноги и положил обе руки на плечи Тай Фэна, от чего тот слегка опешил. – Тай Чжэн, мой дагэ, знаешь ли ты ответ на этот вопрос?

– Нет, я не знаю… Смерти боятся только глупцы, не умеющие по-настоящему жить. Это первое, что приходит на ум. – Дрожащий шепот Тай Фэна был едва слышен сквозь