– Скажите, она жива?

Худой усмехнулся:

– Она ждет уплаты долга. Если поторопишься, то сегодня сможешь обнять ее.

Александр с мольбой протянул к нему руки:

– Отпустите ее, она ведь ни в чем не виновата. Я все верну.

Федор отвернулся:

– Вот тогда и поговорим. А теперь до свидания. Невежливо врываться к людям, когда они ужинают.

Убитый горем Щербань не помнил, как пришел домой. Он быстро снял пальто и юркнул к себе в комнату, боясь встречи с Валентиной и ее вопросительного взгляда.

Всю ночь безутешный отец провел в горьких раздумьях, пока окончательно не убедился: выход есть и, к сожалению, всего лишь один.

Этот выход был и вчера, и позавчера, однако прибегать к последнему средству Щербань не решался. Во-первых, это была не его тайна. Во-вторых, он не знал, как отнесутся товарищи к его просьбе. Однако, что бы ни было, следовало попытаться.

В четвертом часу он поднялся с постели, сел за стол, включив лампу, и принялся писать Шаткину.

Александр был уверен: Михаил поймет его и поможет. Операция займет не один день, но бандиты подождут.

В семь утра он уже стучался в ненавистную калитку. Как всегда, ему открыл толстый:

– Какие люди! С чем пожаловал? Что-то я не вижу мешков.

Отстранив его рукой, бывший эпроновец прошел в прихожую:

– Мне надо поговорить с Федором.

Лицо бандита скривилось в усмешке:

– Они почивают. Сейчас узнаем, встанут ли из-за дорогого гостя.

Отчаяние придало Александру смелости:

– Если не встанут, хуже для него. Вы, кажется, хотели денег?

Толстый открыл рот:

– С этого и надо было начинать.

Услыхав приятную новость, Глухарь не заставил себя ждать.

– Принес? То-то же.

Щербань покачал головой:

– Не совсем так. Но я все придумал. Я вспомнил, кто из друзей мне может помочь.

Федор удивленно взглянул на него:

– Так почему не связался с ними? Сделай это немедленно.

– Есть одно но. – Не дожидаясь разрешения, бывший эпроновец сел на диван. – Они живут в Крыму. Вы ведь не отпустите меня туда, поэтому придется ехать самим. Это займет некоторое время, однако деньги вы получите.

Толстый хлопнул в ладоши:

– Здорово придумано! Мы поедем к морю, а предупрежденное НКВД возьмет нас тепленькими. Разве не так?

– Не так, – бросил Александр, – я не враг своему ребенку.

– Так мы тебе и поверили!

Однако Глухарь не был столь категоричен.

– Рассказывай, – потребовал он.

Александр вытер пот.

– Я напишу письмо к моим крымским друзьям, – стал объяснять бывший эпроновец. – Дело в том, что я состою с ними в доле. Они просто обязаны выплатить вам столько, сколько я попрошу.