Раф удивленно хмыкает. — Я не знал, что это соревнование, но ладно, ты победил.

Язвительная ухмылка появляется на моих губах. — Это не в первый раз. Ты нашел нового партнера по боксу?

— Мы с Бруно ходим раз в неделю.

— Бруно? Господи. Это не настоящая тренировка. Ты должен вытирать пол с этим парнем.

— Он не так уж плох. — Раф оглянулся. — Ты выглядишь немного не в форме.

— Врешь. Я в отличной форме, как всегда.

— Если ты так говоришь.

— Мне вот-вот оторвут голову, а ты все еще поносишь меня.

— А что мне еще делать? Плакать?

— Черт, нет. У меня такое чувство, что ты уродливый плакса. Мне не нужно видеть это в свой последний час на земле.

Большую часть пути до пентхауса Ферраро мы обмениваемся колкостями и говорим о всякой ерунде. При нормальных обстоятельствах Раф, вероятно, давно бы сказал мне заткнуться, но у меня такое чувство, что он пытается отвлечь меня от того, что должно произойти.

Меня успокаивает тот факт, что он будет рядом со мной до самого конца.

Внутри консьерж должен позвонить, чтобы узнать, пустит ли нас Ферраро. Раф сообщает ему мое вымышленное имя — имя его нового подчиненного, Алека Пуглизи. Через минуту консьерж дает нам добро.

— Как все прошло? — спрашиваю я, когда мы проходим через вестибюль.

Раф останавливается перед лифтом. — Алек? Поначалу было непривычно.

— А сейчас?

Он смотрит на меня. Я ловлю рыбу, и он это знает. Я похожа на нуждающуюся в помощи разведенную невесту, которая хочет, чтобы он сказал мне, что никто и никогда не сможет заменить меня.

Но, судя по всему, у Рафа все в порядке. Он приспособился, как сделал бы любой дон, достойный своей соли.

Мы заходим в лифт.

Мог ли я представить, что мой уход станет настоящим ударом для его организации? В свои худшие моменты в Даркуотер-Холлоу, до того как я поселился по соседству с Блейком, я предавался фантазиям о том, как Раф будет медленно терять контроль над своим королевством без меня.

Я считал себя важным. Возможно, на какое-то время так и было.

Но всех можно заменить.

Я всегда это знал. Но только когда это случается с тобой.

Двери раздвигаются, открывая взору большой фонтан в фойе. Через мгновение к нам выходит сотрудник дома Ферраро, чтобы поприветствовать нас.

— Джино ждет нас, — говорит Рафаэле.

— Мне сказали, что это вы, синьор Мессеро и синьор Пуглизи… — Пожилой мужчина осекается, его глаза истончаются, когда он рассматривает меня.

— Планы изменились, — говорит Раф.

— Мне придется попросить у вас оружие.

Мы с Рафом протягиваем ему наши пистолеты.

Мужчина ведет нас в гостиную и предлагает присесть, но ни Раф, ни я не садимся. Воздух гудит от беспокойства, а кровь в моих венах кажется густой и тяжелой. Должно быть, вот каково это — идти по доске. Видеть свою смерть в двух шагах от себя и знать, что ничто, кроме Божьего промысла, не сможет ее остановить.

В комнату входит Джино Ферраро.

К его чести, шок почти незаметен, как и его черты. Возможно, он так и не смог до конца поверить, что это обугленное тело — мое.

Раф делает несколько шагов вперед. Интересно, понимает ли он, что поставил себя на мое место?

— Нам нужно поговорить.

Джино кивает. — Я вижу. Пойдемте в мой кабинет.

Мы почти дошли до него, когда из комнаты выходит его жена Вита.

Ее глаза вспыхивают, когда она принимает меня. Она наклоняет голову в сторону. — Ты не упомянул, что у нас гости, дорогой.

Джино проводит ладонью по своей белой бороде. — Неожиданный визит.

— Добрый вечер, Вита, — говорит Раф. — Это правда. Мы не очень-то предупреждали.

Ее проницательный взгляд скользит между нами. — Я принесу нам всем чаю.

У меня едва не вырвался смешок.

Какое цивилизованное начало казни.

Мы следуем за Джино в его кабинет, который выглядит так, будто он принадлежит психотерапевту, а не главе преступной семьи. Все оформлено в приглушенных бежевых и коричневых тонах, на подоконнике растут деревья бонсай, а из маленького фонтанчика в форме крана в углу доносятся звуки журчащей воды.

Джино садится за свой стол, а мы занимаем два стула напротив него.

— Твоих сыновей нет? — спрашиваю я.

— Если бы они были, велика вероятность, что ты бы так далеко не забрался.

Он имеет в виду, что они пристрелили бы меня на месте. Патриарх Ферраро, по крайней мере, готов сначала обменяться парой слов, но я не ожидаю, что разговор будет очень долгим. Входит Вита с подносом, на котором стоят чайник и четыре чашки. Она ставит поднос на стол Джино, а затем аккуратно разливает чай для всех нас.

Они с Джино женаты уже тридцать с чем-то лет, если я правильно помню. Каково это? Состариться вместе с кем-то? Вместе растить семью?

Я никогда не смогу испытать ничего из этого с Блейк, и осознание этого бьет меня как нож в грудь.

— Спасибо, дорогая, — говорит Джино. — Может, пересядем на диваны?

— Не стоит. Я бы предпочла остаться на ногах. Я весь день просидела, — отвечает она.

Джино кивает и проводит рукой по руке Виты, но мягкость в его глазах исчезает, как только они снова обращаются ко мне.

— Неро. — Он складывает руки перед собой. — Какая-то часть меня всегда подозревала, что Рафаэле спрятал тебя.

Рафаэле двигается в своем кресле. — Джино, он мой самый старый друг. И то, что случилось той ночью, было досадной ошибкой.

Джино игнорирует его, пристально глядя на меня. — Почему ты здесь?

— Меня кто-то обнаружил.

— Кто?

— Группа байкеров из миссурийской банды под названием «Железные хищники».

— И где сейчас эти байкеры?

— Я оставил их тела на парковке мотеля.

Джино вздергивает бровь. — Тогда зачем было возвращаться?

— Прежде чем я добрался до них, они связались с вашими людьми. Я был недостаточно осторожен и не хотел бросать Рафа под автобус. Я здесь, чтобы столкнуться с последствиями своих действий.

— Как благородно.

Он отпивает глоток чая и смотрит мимо меня.

Я прослеживаю его взгляд. Он смотрит на Виту. Она стоит у окна и, кажется, сосредоточена на виде, но очевидно, что она прислушивается к нашему разговору.

— То, что случилось с Майклом, было случайностью, — говорит Рафаэле.

Пальцы Джино легонько постукивают по столу. — Я знаю это.

— Тогда ты также знаешь, что сейчас не время ссориться из-за прошлых ошибок. Мы не просто так решили объединить наши семьи, выдав Фаби замуж за Козимо. Растущую угрозу Братвы нельзя игнорировать. Мы можем легко разгромить их вместе, а можем сражаться