Шрифт:
Закладка:
Так где эта граница, после которой Самосбор можно называть вечным?
***
Дверь в квартиру оказалась не заперта. Из прихожей я увидел сидящую за кухонным столом Полину с опущенной головой. Дурное предчувствие неприятным зудом пробежалось по коже, но не успело оформится в тревогу, как если почуять запах сырого мяса, но еще не услышать звука сирен.
Тетя подняла голову, когда я был уже на пороге кухни, и, заметив меня, выпалила:
– Сергей, беги, за меня не…
Борю я не видел до того момента, пока он не подскочил к Полине и не запрокинул ее голову, потянув одной рукой за волосы. Приложил к ее горлу нож. Я замер, боясь пошевелиться.
– Что ты делаешь?
Сосед какое-то время молча смотрел на меня, кусая губы и будто не понимая вопроса.
– Ты видишь. Ты видишь, что я делаю, Сергей.
– Только тронь ее…
Боря уколол Полину кончиком ножа в щеку, на бледной коже выступила алая капля. Тетя зашипела.
– Ой, тронул. И? Еще какую-нибудь глупость скажешь?
Я сделал глубокий вдох, пытаясь унять злость, что рвалась наружу, кипятила кровь в венах.
– Чего тебе надо?
Боря отпустил волосы Полины и достал из кармана моток полинявшего шпагата, бросил на стол. Видя, что я не двинулся с места, прикрикнул:
– Ну! Особое приглашение надо?
– Мне что, самому себя связать?
– Ну… – Он замялся, почесал висок. – Привяжи себя к чему-нибудь.
Я окинул кухню взглядом.
– К чему?
– Придумай что-нибудь.
– Почему я должен за тебя придумывать?
– Издеваешься?
– Я бы предпочел не быть привязанным.
Вся эта глупая комичность наводила на мысль о дурацком сне. Многие жалуются, что не могут заснуть во время Самосбора именно из-за дурацких снов, а вовсе не из-за сирен. Я смотрел в глаза Полины и на длинное лезвие ножа у ее шеи и напоминал себе, что все реально. Порой реальность еще более дурацкая, чем сон.
– Придумал! – наконец сказал Боря. – К плите. Только без геройства!
Я и не собирался геройствовать. Полина сидела на табуретке, ее руки были связаны за спиной. Между нами стоял стол, и чтобы достать Борю прежде, чем он успеет хоть что-нибудь сделать, не хватило бы и реакции ликвидатора.
– Сначала сядь, – сказал Боря, когда я подошел к плите.
Опустившись на пол, я перекинул край шпагата через длинную ручку духовки и начал обматывать свое запястье.
– Вот так, – похвалил Боря. – Сначала одну руку, потом вторую.
– Как я вторую привяжу, если первая у меня будет занята? – огрызнулся я.
Боря потоптался на месте, выругался.
– Вся ваша гребаная семейка… Одни проблемы от вас, одни сложности… – бормотал он, разрезая веревку на руках Полины. – Иди вяжи его. И только дернись, обоих порежу!
Он поднял Полину за локоть и толкнул ко мне. Она опустилась на колени и начала дрожащими пальцами привязывать мою вторую руку. Кровь из раны на ее щеке капала мне на запястья.
– За что ты так с нами? – Я посмотрел на соседа.
– За что? Ты правда спрашиваешь «за что»? Из-за вас, сволочей, погиб мой брат!
– Не мы заставляли его лезть к Сидоровичу.
– Даже не думай! – Боря погрозил мне ножом. – Даже не пытайся, слышишь?
За стеной раздался тяжелый, захлебывающийся кашель.
– Кто там? – спросил Боря. – Ирина? Слышал, ей не здоровится. Ее я оставлю напоследок. Дождемся только ее хахаля, хочу, чтобы он видел, что я с ней сделаю.
– Это хорошая идея. – Я злобно улыбнулся. – Обязательно дождись Вовчика.
Боря скривился.
– Ой, только не надо! Этот инвалид меня своей железкой не напугает.
Ира за стеной снова закашлялась.
– Эй! Эй, я тебе говорю! – Боря пнул Полину в бедро. – Вяжи туже. Думаешь, я не вижу, что ты халтуришь? Туже, я сказал!
– Послушай, – сказал я, глядя на него снизу вверх. – Мы можем это обсудить. Да, мы с Димой полезли в зону карантина. Да, из-за нас этаж оказался без продовольствия, отпираться не стану. Но это целиком только на нас! Женщины тут ни при чем.
Полина закончила, и Боря оттащил ее за шиворот, вернул на табуретку. Достал еще один моток из кармана и присел, чтобы снова связать ей руки. Нож он положил на пол рядом. Тетя смотрела на меня, слезы в ее глазах, как две прозрачные льдинки, отражали холодную решимость.
Я покачал головой, шепнул еле слышно:
– Не надо.
– Что? – Боря поднял голову.
– Говорю, что это между нами. Не надо сюда впутывать…
– Не-ет, Сергей, дело не только в этом. Я знаю, что натворила ваша семейка.
Он встал, и только тогда я заметил на ребре его ладони остатки высохшей краски. И все понял без лишних объяснений. Боря обошел Полину, у него еще осталась веревка, и он решил связать еще и ноги.
– Стукачи проклятые. Мы поняли, что это вы полезли в шахту, но мы стучали? Нет! Ликвидаторы нашли нас, и у меня нет сомнений, с кого за это спрашивать.
Мне не нужно было задирать его рукава, я знал, что там увижу. Очередной подарок Проводника не пропал бесследно, это и раньше приходило мне в голову, но никто из нас и помыслить не мог, что наш тихий сосед способен на такое. Сейчас на уме вертелась другая мысль: неужели наша затея с Лёликом сработала?
– Проводник обманывал вас так же, как обманывал меня, – процедила Полина. – В ГУЛАГ ему и дорога.
Боря посмотрел на нее, задрав голову.
– Да? А что ты скажешь об остальных? О тех, чья единственная вина – это желание лучшей жизни. Знаешь, что делают с теми, кого Партия зовет сектантами? Они тоже это заслужили?
Полина молчала.
– А за Проводника не волнуйтесь, вашими грязными способами его не достать.
– Так он спасся? – не поверил я.
– Конечно! – Боря обернулся ко мне с довольной физиономией. – Вместе с избранными он теперь там, где его не достать ни Корпусу, ни Партии. За чертой, которую неверным не преодолеть.
Слюна брызнула из его рта. Глядя в эти фанатично горящие глаза, я понял, что спорить бессмысленно. Боря закончил с ногами Полины, взял нож и поднялся. Придвинул к себе свободную табуретку.
– Принесите воды! – послышалось из комнаты. – Пожалуйста!
– Это Проводник послал тебя к нам? Он хочет отомстить? – спросил я, чтобы отвлечь Борю. Не хотелось пускать его к Ире.
Улыбка сошла с его лица, он вновь покусал губы.
– Нет, – признался неохотно. – У него хватает забот. К тому же он не большой поклонник насилия. Но я покажу, что он ошибался! Когда сделаю с вами то, что задумал.
– Воды! Кто-нибудь!
– Заткнись уже! – рявкнул Боря в ответ.
– И что же? – спросил я, осторожно двигая руками вдоль ручки духовки. Веревка скользила свободно. – Резать ты нас не собираешься, это я уже понял. Что тогда?
– Я думал, ты и не спросишь! – оживился Боря. – Видишь ли, Сергей, я избран. Я прошел все три этапа: получил метку, отказался от всего материального, что держит нас в Гигахруще, и
