не дёргаться, пока она пальцем размазывает краску по моим губам, придавая им более насыщенный и живой оттенок.

– Я была юной, капризной и эгоистичной. Из-за моей глупости умерла не только я, но и ты. И Ирина, Кира, Лилиан и все остальные, – Анна с неимоверным трудом выдавливает их имена. – Я стараюсь не вспоминать об этом, но ваши смерти – моя вина. И не пытайся возражать! Я должна это как-то искупить. Я изменилась. Поэтому не перечь мне и дай попробовать найти способ тебя оживить. Не хочу снова тебя потерять.

– Хорошо, мы попробуем что-нибудь придумать, – перестаю сопротивляться я и счастливо улыбаюсь, сжимая её ладонь. Анна смеётся, замечая, что я вроде бы невзначай проверяю её пульс.

Я вновь становлюсь серьёзной, когда она с любовью оглядывает меня и мягко откидывает прядь моих волос назад.

– Но я хочу услышать объяснение, как так получилось, что ты королева Серата и замужем за Северином Ласнецовым – потомком того, кто тебя убил.

– И у меня есть отличное оправдание, – с не меньшей серьёзностью кивает сестра. – Ариан Ласнецов меня не убивал.

5

Мороки, узнав о смерти своих сестёр, отвернулись от людей и ушли, решив, что те зашли слишком далеко в своей наглости.

Но кто-то верит, что Мороки просто на время сняли свои маски и живут среди нас. Так что нам остаётся только ждать, что однажды они решат простить нас и вернуться.

Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках

Я в очередной раз теряю дар речи, услышав ту же бредовую фразу, что и от Аарона ранее. Как может ошибка произойти в самом начале? Одно дело, когда такое заявляет Аарон, который ещё тогда даже не родился, но слышать подобное утверждение от сестры… жертвы Ариана…

– Пойдём, – предлагает Анна. – Я тебе кое-что покажу и уверена, что ты разозлишься даже сильнее меня.

Она тянет меня за руку к выходу, и как только мы покидаем комнату, сестра становится уверенной и царственной – королевой у себя дома. Всё ещё растерянная своей ролью младшей в семье, я иду следом за ней, стараясь поспевать за быстрым шагом Анны. Все стражи и слуги сгибаются в лёгком поклоне, когда она, не глядя на них, проходит мимо, а я оборачиваюсь чуть ли не на каждого мужчину в броне, покорно склоняющего голову. Мне тяжело осознать, что они это делают из-за девушки, которая является моей родной сестрой.

Её юбка шуршит, а стук каблуков отдаётся эхом, когда мы заходим в длинную и широкую галерею. Справа и слева стены от пола до потолка увешаны семейными портретами Ласнецовых. Я замираю на пороге, понимая, что, когда я увижу портрет Александра, пути назад не будет, но потом беру себя в руки, переставая обманываться. Я думала, что всё было кончено в тот момент, как я узнала его фамилию. Он притащил меня сюда в кандалах, но он же оживил Анну.

И что мне делать, если Ариан и в самом деле не убивал Анну?

Что делать с правдой, в которой я пыталась отомстить невиновному?

Правдой, в которой я и мои сестры погибли ни за что?

Скольких солдат я убила по ошибке?

Сестра не обращает внимания на мою заминку и продолжает уверенно двигаться вдоль правой стены, я же иду медленно, внимательно разглядывая лица на портретах. Вначале вижу старые, потрескавшиеся от времени картины и групповые портреты абсолютно разных людей, старых и молодых, мужчин, женщин и детей. Иногда целые семьи Ласнецовых. У них разные волосы: от светло-русых до почти чёрных, а глаза в основном зелёные и голубые. Лишь несколько мужчин очень отдалённо напоминают Северина и Александра. Я двигаюсь дальше, пока не замечаю, как медленно картины становятся всё новее, а лица – более похожими друг на друга. Почти у всех волосы тёмные, изредка встречаются карие глаза. Иду дальше, отмечая, что некоторые из родственников Аарона любили носить длинные волосы, как и он, а кто-то предпочитал аккуратно уложенные короткие стрижки. Один раз я замираю рядом с портретом мужчины в возрасте: серьёзным выражением лица он похож на Александра.

Я останавливаюсь рядом с сестрой, которая замирает в глубине галереи. Анна, сложив руки на груди, с вызовом смотрит на большой портрет молодого человека. У него угловатая челюсть, покрытая тёмной щетиной, лукавая притягательная улыбка с ямочками, как у Северина. Глаза голубые, а основная масса чёрных волос, достающих до подбородка, перекинута на левую сторону.

– Вот!

Сестра с таким недовольством смотрит на портрет, притоптывая ногой, будто изображённый человек оскорбляет её одной только своей улыбкой. Я с недоумением вновь переключаю внимание на картину, думая, что что-то упускаю.

– Познакомься, Агата. Это Ариан Ласнецов.

Вновь оглядываю портрет. Я бы должна броситься на него, чтобы от ненависти уничтожить хотя бы холст, покрытый масляными красками. Должна содрать его со стены и разбить позолоченную раму об пол. Но я прихожу в замешательство, впервые увидев человека, принёсшего мне столько горя. Лицо Ариана на портрете вызывает у меня странное смятение.

Что-то с ним не так.

– Да, вот так выглядит человек, которого ты когда-то пыталась убить, – продолжает сестра, чувствуя мою неуверенность. Я подхожу к портрету ближе, чтобы убедиться, что внизу на раме действительно значится его имя. – И это вовсе не тот Ариан, которого я знала.

– Волосы… – выдыхаю я.

«А волосы, будто золотая пшеница…» Анна часто восхищалась светлым оттенком волос своего возлюбленного. Я мотаю головой, гляжу по сторонам, понимая, что все люди на портретах вокруг темноволосые.

– И не только волосы, – кивает сестра. – Всё лицо не то.

Я иду дальше вдоль стены, пропуская несколько поколений, наблюдая лишь темноволосых мужчин и женщин. Нахожу портреты Алексея и Светланы – родителей Северина и Александра. У их отца волосы чёрные, как и у сыновей, а у матери – тёмно-русые. Я делаю ещё пару шагов, чтобы увидеть их семейный портрет, едва узнаю Аарона в десятилетнем улыбающемся мальчике.

Дальше висит портрет Северина в тёмно-сером, почти чёрном мундире, на губах сдержанная улыбка, которая делает его похожим на брата. На этом портрете он моложе, вероятно, ему года двадцать три здесь.

Анна продолжает раздражённо глядеть на Ариана и не замечает, как я оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти портрет Александра. Ко мне не сразу приходит осознание, что его здесь нет и быть не должно, ведь многие думают, что старший принц Серата умер в возрасте десяти лет. Конечно же, они поддерживают эту легенду как могут. Я отметаю охватившее