были ей до поясницы, а сейчас только прикрывают лопатки.

Анна торопливым движением утирает слезу, что успевает скатиться по щеке, и шмыгает носом, переводя взгляд с моего лица на порванную сорочку. Слёзы сестры высыхают, а лицо темнеет, когда она замечает кандалы, что всё ещё сковывают мои руки.

– АХ ТЫ МЕРЗАВЕЦ! – рявкает Анна в сторону Аарона, который только закатывает глаза. Я же вздрагиваю всем телом и с ещё большим изумлением смотрю на сестру, которая раньше и голос-то ни на кого не повышала, а уж чтобы ругаться…

Да ещё и на Морока.

– Они точно сёстры, – хмыкает принц, расслабленно откидываясь на спинку кресла.

– Я тебя предупреждала, чтобы ты даже не думал снова на неё надевать эти штуки! – Анна подбирает кафтан, вновь накидывает его мне на плечи, прикрывая сорочку, и обнимает меня.

Я вся каменею в её объятиях, не смея поверить в происходящее, когда она крепко прижимает меня к себе, как маленькую. Мы теперь одинакового роста, хотя я уверена, что раньше Анна была чуть ниже меня. Может, я всё ещё сплю?

– Она осталась наедине с братом, – оправдывается Аарон.

– Ты мог просто не пускать его сюда и запереть дверь! – парирует Анна.

– Я запер! Но я был прав, предполагая, что Северин не послушается. – Александр вновь поворачивается к младшему брату: – Я же просил тебя не заходить сюда! Кто тебе вообще дал ключ?

– Я – король, и у меня есть все ключи, но даже не пытайся втянуть меня в вашу ссору, Александр, – со сдержанной улыбкой отрезает Северин.

– И Агата бы никогда его не тронула! – уверенно добавляет Анна.

– Ну конечно, – иронично усмехается Аарон, – твоя сестра весь месяц в Ярате только и говорила о том, как с радостью прирежет моего младшего брата в память о тебе.

Я перевожу взгляд на Северина, который и бровью не ведёт. Молодой король продолжает с интересом разглядывать меня и Анну.

– Хм… – сестра кидает на меня оценивающий взгляд, молчит некоторое время, раздумывая. – Ладно, это звучит похоже на неё.

– Извини, – я виновато смотрю на Северина, но сразу осекаюсь, не понимая, почему это делаю. Это же всё глупый сон.

– Я не в обиде. – На его лице проступает спокойная улыбка и облегчение, что уже никто ни на кого не орёт и не пытается убить. – Хотя не каждый день тебя желает убить мёртвая сестра твоей жены.

– Жены? – бездумно повторяю я, стараясь осознать смысл слова.

– Северин! – Анна прижимает меня к себе сильнее.

– Жена? – поворачиваюсь я к сестре всё с тем же недоумением, но к моменту, когда мой взгляд перемещается на Аарона, осознание, наконец, приходит. – ЖЕНА?!

Молодой человек кисло улыбается и пожимает плечами:

– Я же сказал, что ты многого не знаешь. И ты бы мне в жизни не поверила, расскажи я тебе всё без доказательств.

– И кто, чёрт побери, так сломал кровать? Как вообще это возможно?! – удивляется Анна, пока Аарон снимает с меня кандалы.

– Это ты у своей сестры спроси, – мрачно отвечает принц, а я оглядываю ссадину на его лбу. Она уже не кровоточит, и я не чувствую былого удовлетворения, только замешательство от происходящего.

– Северин? – Анна просит помощи у короля, но тот с улыбкой пожимает плечами:

– Пусть тебе Агата расскажет. У меня нет достойных слов, чтобы описать сцену между ней и Александром, свидетелем которой я стал поневоле.

– С вами двумя я ещё поговорю! – напоследок обещает им моя сестра, в реальность которой я всё ещё не верю.

Она, продолжая обнимать за плечи, ведёт меня к выходу из комнаты. Я как в тумане иду с ней, не сопротивляясь и не оборачиваясь на оставшихся за спиной мужчин. Этот сон настолько странный и нереальный, что просто не может быть правдой. Моя младшая сестрёнка – жена Северина Ласнецова. Королева Серата.

Абсолютная глупость.

Аарон сказал, что оживил её. Но это тоже невозможно.

Тогда как он поднял меня?

Вдвоём мы выходим в коридор. Я неловко шлёпаю босыми ногами по мраморному полу дворца, в котором умерла. Я одета в одну порванную ночную сорочку и кутаюсь в кафтан короля Серата, приятно пахнущий лимоном и мятой.

Впору остановиться и посмеяться ещё немного.

Вероятно, Аарон прав: меня так сильно ударили по голове, что мне уже и внушать ничего не надо. Я просто схожу с ума.

– Агата, прости за всё это, я правда могу объяснить, – тихо шепчет Анна с мольбой в голосе, одновременно бросая предупреждающий взгляд на каждого стражника, попадающегося нам по пути. Те сразу опускают глаза в пол, прекращая меня разглядывать.

Я что-то неразборчиво мямлю в ответ – это единственное, что я могу, удивляясь, почему нынешний сон всё не заканчивается.

Сестра приводит меня на третий этаж, в просторную спальню. Здесь целых три больших окна, широкая кровать, письменный стол, шкаф, небольшой чайный столик, окружённый мягкими креслами, и туалетный столик с зеркалом. В камине потрескивает огонь, и в комнате тепло, словно кто-то заранее позаботился об этом. Стены, занавески, постельное бельё, да и вообще всё убранство оформлено в кремовых и зеленоватых оттенках. В комнате пахнет свежестью.

– Я помню, что тебе нравится зелёный цвет, поэтому приготовила для тебя именно эту комнату, – объясняет Анна, замечая, как я разглядываю занавески и вид, открывающийся за широким окном.

Я и правда люблю зелёный, но вряд ли когда-нибудь признаюсь в этом Аарону.

Клюквенный морс. Он не мог знать, что я его люблю. Только если…

– Как много ты рассказала Аар… Александру обо мне?

Я продолжаю стоять в середине комнаты, где сестра оставила меня, пока она роется в шкафу в поисках подходящей одежды.

– Возможно, даже слишком много, – неуверенно отвечает Анна. – Я говорила о тебе так много, что, кажется, он начал меня ненавидеть.

«А я только и слышу: Агата, Агата, Агата! Со всех сторон, вначале один! Потом другая! Только твоё имя каждый чёртов день!» Я думала, он говорил о Данииле и Елене, но, вероятно, он подразумевал вовсе не их.

– Или меня, – возражаю я себе под нос.

«Агата то, Агата это! Из года в год, изо дня в день! Агата…»

Я встряхиваю головой, отгоняя воспоминания, когда Анна приносит мне алое платье, и я с недоумением поднимаю на неё взгляд.

– Я принесла тебе алое, сестра, не по причине того, что ты Мара, а потому что этот оттенок всегда тебе безумно шёл, – улыбается она, протягивая одежду.

– Он и правда оживил тебя?

– Да.

– Он и правда… – зачем-то повторяю я, но сбиваюсь, встречая ласковую и понимающую улыбку сестры.

– Да, Агата, Александр