Шрифт:
Закладка:
– Неправда! Ничего я не хотела… – ворчливо возмутилась она, правда, тут же озадаченно добавила: – Но ты ведь всё равно не отстанешь!
– Гони уже все свои самые сокровенные секреты! – фыркнул он, намеренно не желая подчёркивать важность момента. Так ей было легче…
Влада на какое-то время замолчала, притихла, прислушиваясь к себе, а потом совершенно беспомощно вздохнула. Она притёрлась лбом к его груди, закрыла глаза и добела закусила нижнюю губу.
– Первые дни без тебя стали самыми страшными в моей жизни. – Прозвучало признание, которое, казалось, терзало Владу уже очень давно. Она ошиблась. Она вовсе не хотела уходить. Но даже наедине с собой не произносила этого вслух. – Я не знала, куда следует идти, а, главное, совершенно не понимала, зачем.
– Ты всегда могла вернуться…
Влада назидательно выдала:
– Нужно быть последовательным в своих действиях. Разве не этому ты учил?
Юра, оценив всю сложность ситуации, охнул:
– Я могу забрать эти слова обратно? Ещё не очень поздно?
– Было так странно… Я получила свободу, о которой мечтала, и вдруг поняла, что свобода в моём понимании получилась какой-то неправильной. Я долго скиталась по углам, опасаясь, что совсем скоро меня обнаружат, и искренне недоумевала, почему этого не происходит. Из желающих спросить с меня выстроилась бы приличная очередь, но никто не приходил.
Влада грустно усмехнулась.
– А ещё я всегда замирала на мгновение, прежде чем распахнуть входную дверь. Казалось, что за ней обязательно окажешься ты и… не скажешь ни слова, просто поманишь пальцем, а я побегу следом. И вовсе не из страха быть наказанной…
– Влада…
– А всё дело в том, что я любила тебя намного сильнее, чем ты этого заслуживал! – выдала она на эмоциях и выпуталась из объятий, укуталась в одеяло. И не знала, чего хочет больше: чтобы Багдасаров отвернулся или чтобы, наоборот, смотрел, замирая от предвкушения.
А впрочем, глупость не лечится… Второй вариант прельщал в разы больше!
Глава 26
Минута слабости подошла к концу. Так Влада считала ровно до того момента, как Багдасаров подхватил её на руки вместе с коконом из одеяла и усадил к себе на колени. А мысли отмахнуться или воспротивиться не возникло! Она даже поёрзала, устраиваясь, а ещё победно посмотрела: Юра всегда мирился первым! Причём, не гнушался виновато склонить голову и признаться в том, что был неправ. По неопытности Влада считала такое его поведение слабостью, сейчас вдруг дала совершенно другую оценку. И, нет, дело вовсе не в том, что Багдасаров не умел скандалить…
Вот и сейчас Юра назначил себя виноватым, а ей стало страшно неловко. Потому что рядом с ним по-прежнему… не просто чувствовала себя девчонкой, а именно ей и была. Глупой, самонадеянной девчонкой!
В душе шевельнулось что-то незнакомое, ноющее. Вполне возможно, что это было сожаление. Влада посмотрела на мужской подбородок, едва справляясь с желанием протянуть руку и коснуться выступившей колючей щетины. Не давал покоя и острый кадык, который так легко скользил вверх-вниз при каждом глотке. Размеренно стучало сердце. Так убаюкивающе… Захотелось нежиться в руках бывшего, захотелось ластиться… И коснуться уголка губ в невесомом поцелуе. Стоило только подтянуться немного выше. И вовсе она не обязана объяснять ему свои порывы!
Стало волнительно и остро. Ещё немного, и желание будет уже не скрыть… Влада вздохнула глубже, прислушалась к томящему давлению, наливающему низ живота. Но в какой-то момент уловила незамеченную прежде деталь и всё же не удержалась, коснулась кончиками пальцев выбритых в модной стрижке волос.
– А у тебя виски седые… – со смешком прошептала она. – Так непривычно… Ты стал совсем взрослым…
Юра вдруг подтянулся, нахмурился и впился взглядом, словно пытаясь что-то уловить в её лице.
– Куда уж тут до разговоров о любви, – странно пробормотал Багдасаров в ответ.
Влада вскинула брови, не улавливая смысл, а в его глазах стало закручиваться что-то незнакомое и глубокое. Что-то тягучее, вязкое. Давняя боль, которую он почему-то не отпустил. Влада совершенно растерялась, не представляя, что следует на это ответить, но Багдасаров неодобрительно покачал головой и попросту сморгнул эту эмоцию, которую она не побоялась уловить.
– Не мешало бы поспать… – задумчиво пробормотал он, не желая обсуждать ни ситуацию в целом, ни это её понимание, что наверняка отметилось на лбу крупным шрифтом и повторялось бегущей строкой.
– Ты можешь прилечь, а я не хочу, – ворчливо заметила Влада, неуютно поёрзав. – Пожалуй, единственный недостаток ночи в том, что рано или поздно, но всё равно приходится спать.
– Чем тебе сон-то не угодил?
Влада поёжилась, но постаралась удержать лицо.
– Вместе с ним всегда приходят кошмары, – сказала просто и легко. Совсем не так, как чувствовала.
Юра попытался разгадать её взгляд, но кто сказал, что ему это позволено?
– Что тебе снится? – спросил он тогда, и Влада пусть раздражённо, но пошла на контакт.
– Да по-разному… Снится сестра. Как мы жили с ней в деревне… Но чаще, конечно, то самое утро, когда я видела маленькую Эль в последний раз, – Влада отрешённо вздохнула, чтобы уже в следующую секунду собраться с мыслями. – Снится наш с тобой дом… А я, представляешь… хоть убей, не помню, когда мы в него перебрались! А ещё, знаешь… такая глупость… Во сне ты даришь мне собаку. Совсем малюсенького щенка. Он чёрный, как сама ночь, и совершенно беспомощный. Думаю, здесь не обошлось без символизма…
Юра передёрнул плечами и загадочно улыбнулся.
– Это была девочка, и ты называла её Перси. Персефона, как богиня подземного царства. – Раздался непривычно мягкий шёпот, и Влада посмотрела на бывшего с нескрываемой претензией.
– Неплохо! – фыркнула она и поторопилась выкрутиться из бережной хватки. – Вот только у нас с тобой никогда не было собаки, Багдасаров! – высказала упрёк и презрительно скривилась. – А ещё ты не умеешь вовремя остановиться, – бросила Влада напоследок и всё же заставила себя закрыть глаза и уснуть.
Провалилась в сон она на удивление быстро, а проснулась непривычно поздно. За окном было светло, разгул стихии замер, будто в нерешительности, а в номере Влада оказалась совершенно одна. Впрочем, разлюбезный бывший не заставил себя долго ждать и появился как по заказу. Без разговоров, практически с ходу он швырнул на кровать её одежду. Выстиранную и высушенную. Шлифовал свои манеры он отменным третьесортным кофе. Стаканчик с жутким варевом в считаные секунды оказался на прикроватной тумбе.
Влада оценила размах и расщедрилась на дурашливые воздушные поцелуи.
– Как спалось, сладкая? – на пределе бодрости выдал Багдасаров.
Она отметила и кофе,
