мало, он оказался настолько жаден и нетерпелив, что однажды все-таки поплатился за это. О смертельной болезни он узнал слишком поздно, не сказал никому, однако план в этой отравленной злом голове уже зрел.

Малкольм начал изучать черную магию.

Рейчел попалась ему на глаза случайно, мы с ней тогда только-только познакомились, но уже чувствовали себя близкими людьми. Он сразу понял: девушка ему жизненно необходима, а тот факт, что она досталась мне, еще больше убедил его. Я же был счастливым влюбленным слепцом, отворачивался от книги заклинаний в руках Рейчел, не замечал странностей в ее поведении, понятия не имел, что в город она ездит не по своим «женским делам», а на свидания с Малкольмом. Так моя невеста попала в его сети, прельстилась идеей вечной жизни и обещанием магической силы взамен на сущую малость.

– Господи, ты называешь малостью свою жизнь? – прервал я рассказ, раздосадованный. – Прекрати уже заниматься самоуничижением.

– Прости, Филипп, – Джулиус улыбнулся уголком губ, как раньше. – Больше не буду. Я продолжу?

Ритуал, выбранный Малкольмом, предусматривал использование трех составляющих: ненависть родного человека, предательство любимого и разбитое сердце жертвы. У него было все. Рейчел предала меня и разбила сердце, а ненависти в Малкольме хватило бы на десять подобных ритуалов. Оставалось лишь освободиться от бренного тела и привязать свою душу к Рейчел, обрекая ее на подобие бессмертия. Подчеркну: подобие. Даже я все это время был более живым, чем она. Меняя личины, она теряла себя, пока наконец не сошла с ума окончательно. Что вообще означает сумасшествие? Потерю себя, всего, что делает тебя тобой. Рейчел перестала быть той девушкой, которую я полюбил, и чувство, что все еще теплилось во мне, являлось любовью к призраку.

Он замолчал, никто из нас не посмел нарушить тишину, пока Джулиус не заговорил сам:

– В первый раз им помешал Сэм Фелтон, во второй – девушка по имени Алиса, третья сторона, которую невозможно предусмотреть. Такая вот ирония.

– Что было в шкатулке, которую Дафна просила нас разыскать? – вспомнил я эпизод, успевший выпасть из памяти. – Зачем ей вообще было это делать?

– Думаю, тут все просто, – ответил компаньон. – Шкатулка и ее содержимое – не более чем крючок, на который она меня подцепила. В ней… – Глаза его погрустнели, однако грусть эта теперь была светлой. – …хранился дневник, который я когда-то подарил Рейчел на день рождения, там она записывала всякие милые глупости и хранила наши письма друг другу. Я думал, все сгорело при пожаре, но она сохранила его и показала мне, чтобы разворошить душу.

– Как жестоко! – не выдержал я. – Она издевалась над тобой, напоминала о своем вероломстве.

– Это была уже не она, не моя Рейчел, – произнес Джулиус спокойно. – Она была мертва.

Я не знал, стоило ли говорить при всех об услышанном перед настоящей кончиной той женщины. Может, скажу позже.

– И что теперь? – Гаррисон выпустил облако едкого дыма и сквозь него бросил на Джулиуса тяжелый взгляд. – Ты обрел то, чего хотел?

Олдридж посмотрел мне в глаза:

– Думаю, да. Мне никогда не стать тем человеком, каким я был, – увы, в одну реку не войти дважды. Но мне стало легче. Возможно, – он глянул на свои руки, будто искал в них следы неминуемых изменений, – мое тело снова стало обычным и я проживу остаток жизни как все нормальные люди. Поживем – увидим.

Я вспомнил то, о чем еще хотел бы узнать:

– Джулиус, ты что-то спрашивал у тех, кого удавалось изобличить в результате расследований. Что?

Он усмехнулся и, сцепив пальцы перед грудью, произнес:

– А ты не догадался?

Все посмотрели на меня, даже стало неловко:

– Догадался? Ну… – На самом деле у меня было предположение. – Ты спрашивал про Рейчел и ее Господина?

По его кивку я понял, что угадал.

Получается, он думал о ней постоянно, я просто ничего об этом не знал. А то, что казалось издевкой с ее стороны – гадальные карты и все такое, – было попыткой ускользающего разума дать подсказку, спасти любимого от печальной участи.

– А Дафна Ричмонд? – вырвалось у меня. – Она существовала в действительности?

– Кто знает, – пожал плечами Олдридж. – Если да, то, надеюсь, пребывает в блаженном неведении.

Когда мы остались одни, я рискнул снова заговорить о Рейчел.

– Забудь, – ответил он. – Эта история закончилась.

– Но ты…

– Догадывался. Мой брат не бог и не дьявол, он не управляет людскими душами, что бы он о себе ни думал. Дафна Ричмонд играла с нами, заманивала, проверяла, на что мы способны, искала ответ на тот же вопрос – кто есть Филипп Фелтон. Однако Рейчел внутри нее пыталась помочь нам, облегчить свой грех. Я буду верить, что на небесах ей это зачтется.

Я понял, что больше не стоит поднимать эту тему, уж точно до тех пор, пока боль не утихнет, а раны не затянутся. Неловкое молчание затянулось, и тут Джулиус подошел ко мне, его тень нависла надо мной, сидящим на диванчике:

– Скажи да.

– Зачем?

– Просто скажи мне: да.

– Ни за что, – уперся я. – Как можно давать согласие такому полному опасных тайн человеку? Мало ли что ты задумал.

Он улыбался, внутри у меня потеплело.

– Хорошо. – Я поднялся и, набравшись смелости, кивнул: – Да.

– Спасибо, – выдохнул он. Я услышал, как громко и беспокойно билось его сердце. Прежде никогда этого не замечал. – Я знал: ты не оставишь меня, Филипп.

Никогда. Впереди еще столько всего, что он мог мне показать, столько мест, которые мог для меня открыть. Я положил руку ему на плечо и сжал пальцы:

– А ты? Останешься моим другом навсегда, обещаешь?

Нам обоим нужен был рядом кто-то, кто напоминал бы, что мы люди и еще не все кончено. А что нас ждало еще много интересного – в этом я совершенно уверен.

Примечания

1

«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» – Шекспир, «Гамлет». (Прим. ред.)

2

Фемида – античная богиня правосудия.

3

Променад – главная улица Блэкпула.

4

У. Шекспир.

5

Агна – целомудренная, святая (ирл.).

6

Divide et impera (лат.) – «Разделяй и властвуй», принцип древнеримской политики.

7

Африка.

8

Фраза из заупокойной молитвы.

9

«Бобби» – так в Великобритании называют полицейских, название произошло от имени премьер-министра Роберта Пиля,