пришло время прочитать его от начала до конца. Сперва меня душил страх узнать что-то, что пошатнет мой мир еще сильнее, чем это уже произошло, однако вскоре интерес превозмог страх, а мысли, изложенные на бумаге, всерьез захватили меня.

День прошел незаметно, где-то между ровных рукописных строк и вложенных листков, набранных на дешевой машинке. Я услышал хлопок входной двери и лишь тогда опомнился, что едва разбираю буквы в сгустившихся вечерних сумерках. Глаза странно жгло, и, прежде чем покинуть спальню, я утер их рукавом.

– Где ты был?

– Мы женаты? – Джулиус предпочел обратить мой вопрос, выпаленный ему в лицо, в шутку. – Я не привык к ревности, знаешь ли.

Однако меня не так просто сбить с толку, как ему казалось. Преградив путь наверх, я скрестил руки на груди с самым непримиримым видом:

– Прекрати уже! Я совершенно серьезен. Где ты был?

Олдридж нахмурился. Оценил мой вид и, похоже, остался им недоволен.

– Не здесь.

Он прошел мимо, оттеснив меня телом, и потянул за собой. Я побрел следом покорно, как собачонка, хотя минуту назад планировал стоять на своем до победного конца. Ну хоть что-то не меняется.

– Что за истерика, Филипп? – Джулиус закрыл дверь своей комнаты и зажег торшер. – Что случилось?

– И ты еще спрашиваешь? – Право, у меня слов не хватало, чтобы передать свое возмущение. – Ты хочешь позволить Рейчел снова поймать тебя, а после этого убьешь себя!

Я видел: мои слова попали в цель, это было очевидно. Однако Джулиус и бровью не повел.

– Думаешь? Ты действительно полагаешь, что я способен на такую очевидную глупость?

– Способен. Дело в том, что ты действительно на это способен. – Я сжал кулаки и выпалил на одном дыхании: – Не делай этого, пожалуйста! Я дам ей все, чего она хочет, только чтобы с тобой ничего не случилось. – Он молчал, и я несмело продолжил: – Я знаю теперь, что ты можешь стать обычным человеком, если умрет тот, кто сделал с тобой… это. Но ты никогда не сможешь убить Рейчел, потому что любишь. А у нее рука не дрогнет. Меня она тоже убила, пусть и не на самом деле. Я не могу допустить, чтобы ты умер ни за что. Теперь ты нужен мне даже больше, чем раньше.

Под конец я совсем выдохся и едва сдерживался от недостойных мужчины слез, их в последнее время и без того пролилось немало. Джулиус сидел на кровати и смотрел прямо на меня немигающим темным взглядом. Казалось, он не услышал ни слова из моей чрезмерно эмоциональной речи. И пожалуй, многое из нее действительно не стоило говорить.

– Ты прав. Она легко лишит меня жизни, а я ее – никогда. Я перестал жить и меняться как человек, но глупое чувство в груди никак не отпустит. Я бы действительно убил себя, если бы это было возможно. Но я пробовал. Лишь серебро причиняет ужасные муки этому проклятому телу, только не убивает. Я проклят жизнью, Филипп.

Его слова привели меня в ужас. Это было даже страшнее, чем я представлял.

– Джулиус…

Он мягко улыбнулся, мягче, чем когда-либо:

– Твоя душа прекрасна, Филипп, и неважно, в каком теле она обитает. Я постараюсь сделать так, чтобы все закончилось хорошо, но без тебя мне не справиться.

Чуть позже, лежа в постели без сна, я думал об Алисе. Отчего-то все женщины на моем пути были сильнее меня, смелее, интереснее, и в итоге я не смел даже приблизиться к ним, чтобы не опалиться их жаром. Могла ли у меня появиться своя семья или гомункулы на это неспособны? Я почти научился называть себя так, но одно дело – смириться, а другое – принять. Не уверен, что готов.

Размышления мои прервал автомобильный гудок.

С этой стороны стена дома почти прижималась к забору, и я отлично видел притормозившую под окнами машину и девушку, машущую мне рукой. Высунув голову наружу, я услышал звучный голос:

– Филипп! Филипп, спускайся!

Что мне еще оставалось? Наскоро одевшись, я сбежал вниз и вышел за калитку. Луна скрылась за облаками, но фары светили достаточно ярко, даже слишком.

– Филипп, я хотела бы извиниться. В тот раз я, – Алиса смущенно опустила взгляд, – вела себя совершенно неприлично. Ты, верно, думал обо мне… всякое.

Она бросила на меня лукавый взгляд из-под ресниц, и смутился уже я.

– Нет, не думал. То есть, – поспешно замотал я головой, – не думал плохого, конечно!

Алиса засмеялась и протянула руку в тонкой кожаной перчатке:

– Тогда давай попробуем еще раз? Я буду хорошей девочкой, мы просто познакомимся поближе. Пожалуйста, не отказывайся, иначе я буду чувствовать себя совершенно ужасной.

Казалось бы, у меня нет выбора, но недавний разговор с Джулиусом придал твердости:

– Извини, Алиса.

– Если дело в твоем друге, давай возьмем его с собой? – Девушка широко улыбнулась, и я заметил, какие у нее красные губы сегодня. – Похоже, его расположения мне тоже нужно добиться.

– Извини, Алиса, – повторил я. – Не думаю, что это хорошая идея. Уже поздно, и он…

– С удовольствием присоединится.

Олдридж подошел к нам неслышно, в буквальном смысле выплыл из темноты серым призраком, и я заметил, что он был полностью одет, даже шляпу не забыл. Алиса просияла, будто только его и ждала, жеманно присела в реверансе и указала рукой на авто:

– Тогда прошу, господа, карета подана.

Стоит сказать, что в тот момент, как Джулиус, поцеловав изящную кисть в перчатке, залез на заднее сидение, я резко передумал кататься. Невозможность происходящего неприятно царапалась на грани сознания, будто кто-то водил ногтями по стеклу. Поежившись, я все же пересилил себя и присоединился к другу.

Ехать по улицам было не так волнительно – фонарные столбы вдоль дороги освещали наш путь, припозднившаяся молодежь провожала автомобиль восторженными взглядами и даже вроде бы выкрикивала имя Алисы, однако стоило приблизиться к черте города, как освещение сошло на нет, камешки на дороге превратились в настоящее бедствие, и в целом маршрут показался довольно странным.

– Куда мы едем? – задал я вопрос, и девушка ответила милым смехом. Джулиус внезапно положил ладонь мне на сгиб локтя и, нагнувшись, шепнул:

– Только не бойся. Я с тобой.

Машину тряхнуло, я схватился за ремень безопасности и вдруг почувствовал незнакомый запах. Чуть сладковатый, дурманящий, он походил на изысканный парфюм, от излишней старательности перелитый какой-нибудь модницей через край.

– Джулиус, я… – Спазм перехватил горло, вместо продолжения из него вырвался хрип. Я потянулся к шее, но так и не успел ничего сделать. Последнее, что я увидел, – это грустный и полный понимания взгляд Джулиуса…

Если бы я просто умер, возможно, все закончилось бы иначе. Позже появился бы шанс осмыслить