Шрифт:
Закладка:
— Король Финголфин, — сказал Кирдан, зачем-то тронув дочь за плечо, — возможно, я рискую, приезжая сюда, однако на то была воля Вала Улмо. Я получил одобрение моего Владыки, поэтому и прибыл к твоему двору.
— Владыки Тингола? Не поверю, — напряжённо улыбнулся Нолофинвэ.
— Нет, с королём Элу я не беседовал, однако знаю, что его позиция по отношению к Голодрим стала менее жёсткой. Видишь ли, когда из Земель-под-Пологом, которые вы зовёте владениями Чёрного Врага, выполз червь… Кстати, сколько у него было голов?
— Одна, — Нолофинвэ в задумчивости вспомнил изображения дракона.
— Хорошо, что не три, — улыбнулся Кирдан, скосив взгляд на дочь. — Так или иначе, в Дориате стало чуть менее спокойно, чем раньше.
— Догадываюсь, — кивнул верховный нолдоран. — Самому Королевству-под-Завесой ничто не угрожает, но остальные земли не получают никакой военной поддержки, при этом всё равно обязаны считать Тингола своим королём. А теперь ещё и дракон, да по слухам с тремя головами!
— Да, это так, поэтому мы получили больше свободы действий по защите себя от вероятной угрозы.
Кирдан отпил вино, задумался. Линдиэль и остальные Синдар сидели, не шевелясь.
— В Оссирианде не всё гладко, — снова заговорил лорд Новэ, — я слышал, ты тоже недоволен действиями Таргелионского… Правителя.
Когда Кирдан не назвал Карнистира ни королём, ни нолдораном, ни лордом, Нолофинвэ с тенью ехидства улыбнулся.
— Я тоже недоволен, — продолжил речь Новэ, — так что, у нас с тобой больше, чем один общий враг. Однако моё предложение совсем иного характера. Моей дочери нужен муж, от которого она родит сына, и этот мальчик станет правителем Края Семи Рек. Ты понимаешь, что это значит?
— Прежде чем вы решите мою судьбу, — поспешила пояснить Линдиэль, — я хочу уточнить, что моим мужем может стать только герой Астальдо и никто более.
Обрадовавшийся было верховный нолдоран нахмурился.
— Прости, если подобное предложение оскорбило тебя, — начал объяснять Кирдан, однако Нолофинвэ сделал знак молчать.
— Я сам, — произнёс король вполголоса, — сын второй жены, и не могу оскорбить память отца, осуждая кого-то за повторный брак. Однако мой отец женился по любви, несмотря на многие злые слова о, якобы, привороте песней. Я знаю — мои родители любили друг друга. Мой сын Астальдо оставил супругу и дочерей в Валиноре, и нам неизвестна судьба его семьи, однако я должен сказать, что принц женат не просто на деве, но на единственной дочери лорда Маэдроса, и я могу лишь догадываться о реакции моего вассала на вторую женитьбу своего зятя.
Кирдан посмотрел на дочь без каких-либо эмоций.
— Но если Астальдо полюбит меня? — отчаянно спросила Линдиэль, судорожно поправляя широкие рукава тяжёлого платья цвета морской волны. — Если полюбит?
— Это плохая идея, дочь, — тихо проговорил лорд Новэ. — Я не хочу, чтобы ты стала врагом одного героя, выйдя замуж за другого.
— Полагаю, Финдекано способен отстоять свои интересы перед кем угодно, — примирительно произнёс Нолофинвэ, — в конце концов, именно моему сыну Маэдрос обязан жизнью и свободой. Скажу открыто: мне нравится идея брака между Финдекано и Линдиэль, поскольку при всех вероятных опасностях и рисках пользы от союза наших детей гораздо больше, чем вреда. Я не могу решать за сына и не стану этого делать, однако и препятствовать его счастью не планирую.
Линдиэль засмеялась, закрыв лицо ладонями. Кирдан, всё такой же мрачный, промолчал.
— Астальдо полюбит меня, отец, — заверила эльфийка, — вот увидишь.
Нолофинвэ взял массивный свиток и углубился в изучение списков товаров, которые предлагалось покупать и продавать. Из Дортониона совсем не пришло вестей, и это означало только одно: Айканаро и Ангарато напрямую торгуют с Химрингом в обход верховного нолдорана. Прекрасно! Просто потрясающе! Чья, интересно, это инициатива? Можно было бы спросить Карнифинвэ, однако ответа, скорее всего, не последует. Пожалуй, стоит снова попытаться направить родне Финдарато послов и заставить Дортонион действовать в интересах короны. Если подчинить близнецов, Таргелион останется без торфяных удобрений, а значит, будет вынужден пересмотреть отношение к Хитлуму. Карнистиру придётся уступить трон короля торговли более достойным эльфам.
Непростая задача, однако, пожалуй, выполнимая.
О сосновых саженцах
— Давно надо было тебе башку с плечами сровнять! Сковородкой! Из которой ты без остановки жрёшь! В кого ты такой тупой уродился?! Вот же наказал меня Великий Махал за мою лень! Работала б усерднее, нормальный бы сын родился! Умный! А не с пустой башкой-глиняным горшком бездонным!
Уже традиционные ежедневные вопли немолодой, однако полной сил гномихи снова сотрясли горы вокруг лагеря принца Финдекано, который теперь переформировали из военного в строительный.
— Родила же такого недоумка, а! Как же так, Великий Махал?! За что?!
От бородатой рыжей женщины постоянно доставалось то мужу, то взрослому сыну, и утихомирить буянку не удавалось даже воинам, которым применять силу не позволяло достоинство, а по-хорошему гномиха не успокаивалась, пока не добивалась своего. Как её терпела семья, оставалось загадкой, зато было понятно, почему взрослый сын до сих пор холост.
— Я вас обоих ящеру скормлю, ясно?! Обоих! Вы — моё наказание за то, что мамку не слушалась! А ведь говорила мне мамка работать и не лениться, чтоб мужа хорошего Великий Махал послал! Счас я вас проучу, бездари! Счас проучу, бездельники! Проучу, дармоеды! А ну идите сюда, пустоголовые горшки!
Финдекано покачал головой и отмахнулся, давая понять недавно прибывшему в лагерь Карнифинвэ, что не стоит обращать внимания: поорёт и стихнет. Сын нолдорана Питьяфинвэ про себя удивился тому, что великий прославленный герой Астальдо не может или не хочет поставить на место какую-то полоумную гномиху. Снова пришлось осознать — великий воин вовсе не спаситель от любой беды, но это понимание не желало укладываться в голове и быть принятым сердцем.
— Да что за наказание?!
Послышался глухой удар, крики резко удалились.
— Я не вижу проблемы, о которой пишет отец, — равнодушно произнёс Финдекано, пробежав глазами письмо, которое не было запечатано. — Если наугрим говорят о высокой стоимости работы, значит, это оправдано. Моё мнение таково: пусть король меньше вкладывает в театр и праздники, тогда не придётся экономить на крепостях.
Карнифинвэ опустил взгляд. Да, желание злорадоствовать в адрес узурпатора заставляло чувствовать удовольствие от нерешаемых
