Шрифт:
Закладка:
«Не вздумай его жалеть! Не вздумай! Не смей! — начал приказывать своему сердцу Карнифинвэ. — Делай, что должен, но не сочувствуй!»
— Да, разумеется, я сделаю всё, что смогу, — медленно проговорил принц, с усилием отворачиваясь от окна. — Только это не так просто.
Прямо посмотрев менестрелю в глаза, пытаясь увидеть ложь или неприязнь, сын нолдорана Питьяфинвэ не нашёл ничего, кроме тревоги и опаски, привычной неуверенности и ожидания агрессии со стороны собеседника.
«Не жалей его! — снова приказал себе Карнифинвэ. — Это враг!»
— Если бы было просто, — печально улыбнулся Аклариквет, — я бы уже получил вести. Может быть, уговорил бы племяшек вернуться. Но ты же знаешь, господин, я могу оплатить любые расходы на поиски. Проблема ведь не в средствах, а в том, что Дом Феанаро не пустит за свои границы верных короля, независимо от их целей.
«Не шути! Даже зло! Шутка — путь к дружбе! Не говори, чтобы отплатил тебе песней! Ни хвалебной тебе, ни злой насмешкой над узурпатором!»
— Границы тоже не проблема, когда есть такой ценный гость, как я, — сел в кресло рядом с музыкантом Карнифинвэ. — Сложность в другом: менестрелей, в том числе и странствующих, много. Ты ведь не хочешь получать письма от всех подряд?
— Поверь, господин, — покачал головой Аклариквет, — моих племянниц ни с кем не спутать. Они исполняют песни, которые поначалу можно не понять, но если догадаться, о чём речь…
— Захочется проучить шутниц, — догадался принц. — Что-то нехорошее про Дом Феанаро.
— Можно и так сказать, — смутился менестрель. — Им кажется это смешным, они не понимают, что мне совсем невесело бывает от того, что исполняется на сцене или улице. Мне до сих пор стыдно за то, что я по незнанию пел о Феанаро обличительные слова, когда он уже был мёртв. Та песня была нужна не столько господину Нолофинвэ, тогда ещё не ставшему верховным нолдораном, сколько всему народу Нолдор, оставшемуся в Валиноре из-за сожжённых кораблей.
«Только не про корабли!» — хотел было привычно повторить слова дяди Тэлуфинвэ принц, однако вдруг подумал, что никогда не слышал доводов тех, о ком среди Нолдор Первого Дома было принято говорить «не оценившие заботу», «ненадёжные союзники», «ослеплённые жаждой власти» и тому подобное.
— И какая музыка была столь необходима для народа? — спросил Карнифинвэ, прищурившись.
— Честная.
Ответ возмутил до глубины души, однако что-то помешало вспылить и выгнать певца за дверь. Карнифинвэ заметил, что Аклариквет странно внимательно смотрит на него, словно пытаясь что-то разглядеть во внешности. Поняв, что принц увидел слишком пристальный взгляд, менестрель смутился и поник. Решив не выяснять, что ещё с ним не так, кроме родства с Феанаро, Карнифинвэ изумлённо поднял брови:
— Честной? Прости, музыкант, но я не помню нечестных восхвалений в адрес главы Первого Дома.
— Но не было и честного обличения. — Аклариквет приободрился, заговорив о своей музыке. — Нолдор не осознавали, что им это нужно, а когда я запел…
Лицо менестреля стало мечтательным, глаза посмотрели слишком выразительно, чтобы не понять — музыкант очень хотел спеть ту самую песню, и вероятный риск уже не пугал: Аклариквет любил своё творчество слишком самозабвенно. Карнифинвэ сдержанно рассмеялся.
— Я бы послушал, что это было, — несколько неуверенно произнёс потомок Феанаро. — Думаю, мне тоже не помешает знать, какая музыка жизненно необходима моим собратьям. Только обойдись без магии, будь добр.
Аклариквет встал и поклонился, словно со сцены:
— Рождён среди волков,
Жестокостью своей храним,
Ты взошел на трон!
Твой род теперь непобедим!
Отточенный клинок
Сверкает молнией в руке,
И непокорных он
Заставит дань платить тебе.
Вновь содрогнется мир
От твоих побед,
И твоя звезда
Вдаль за горизонт
Тебя ведёт!
Ты слепой глупец!
И твой конец
Тебе пророчит небо!
Зло слабей добра!
Твоя звезда
Тебя сотрёт со света!
Я построил, ты разрушишь
На обугленной земле!
Королевство ты построил
На чужой беде!
В твоих глазах огонь
Испепеляет все кругом,
Ты не услышишь стон:
Повержен враг! Он обречён!
Ты превзошёл себя!
Твоей рукою правит свет!
Но помни об одном:
Твоей душе в огне сгореть!
Вновь содрогнется мир
От твоих побед,
И твоя звезда
Вдаль за горизонт
Тебя ведёт!
Ты слепой глупец!
И твой конец
Тебе пророчит небо!
Зло слабей добра!
Твоя звезда
Тебя сотрёт со света!
Я построил, ты разрушишь
На обугленной земле.
Королевство ты построил
На чужой беде!
— Я всё понял, — сказал Карнифинвэ, промолчав о том, что по-своему обиженный народ, конечно, был прав, рассуждая таким образом, и то, что Нолофинвэ позволил выпустить пар, распевая на улицах злые песенки, вероятно, помогло сохранить хоть какой-то мир и, конечно, удержать власть Второго Дома над всеми остальными, — теперь хочу отдохнуть перед советом. Пусть скорее подготовят портреты твоих племянниц, чтобы отправить письмами моей родне. До встречи завтра, музыкант-советник.
— Просто музыкант, — поклонился Аклариквет. — Спасибо, господин Карнифинвэ из великого славного рода Махтана. Помни и гордись своими предками, особенно, по линии Нерданель. Прости за навязчивость. Будь счастлив.
В какой-то момент принцу показалось, что менестрель никогда не уйдёт, но наконец двери за ним закрылись, и сын нолдорана Питьяфинвэ вздохнул свободно. Теперь можно расслабиться в тёплой ароматной воде. Должно же быть в пребывании на вражеской территории хоть что-то хорошее!
Примечание к части Песни: театр Седьмое утро "Как странно!"
Воскресение "Кто виноват"
Троя "Кривое озеро"
