* * *

Мы не знали, что направление колонны или хотя бы ее головной части было всегда единственным правильным, получая информацию через аппарат радиопоста, установленного на санях, буксируемых немецким трактором. Не знали также, что вообще была радиосвязь. Мы шли вперед, как могли, спрашивая себя, как будет окончен наш марш. Трагедия была для нас, отставших и сбившихся с пути, а также ситуация не была радостной и для головы колонны.

Хочу представить несколько коротких отрывков из уже цитированного рассказа Гизетти. «Мы продолжаем идти вперед», читаю дату заметок: двадцать третьего января. «Разведка была проведена четырьмя самоходными орудиями, которые еще оставались и которые могли быть в любой момент потеряны в какой-нибудь засаде. Изнеможение войск усиливалось от часа к часу. Усиливалась путаница из-за прибывших нескольких тысяч венгров, которых русские захватили в плен в тылу, за Воронежем и которых конвоировали на марше в сопровождении нескольких женщин-солдат. Увидев нашу колонну, венгры перебили охрану и бросились навстречу к нам, дико крича. Наш трактор остановился: наверное, полетела коробка передач. К счастью, мы были на спуске и толкали его, после чего это средство передвижения снова двинулось. Мы остановились в Малой Николаевке. Самоходные орудия нанесли потери одной советской моторизованной колонне, по которой стреляли в упор. Две гусеничные машины русских были подбиты, часть колонны разбежалась, оставив несколько автомашин. Горючее из советских машин было перелито в самоходные орудия и в трактора, которые в нем остро нуждались».

На дату двадцать четвертого января записано: «Снежная буря и ветер, который дул с северо-запада. Ночью вернулись из разведки казаки («восточная кавалерия» – острейтеры), которыми командовал молоденький германский офицер с неаполитанской фамилией, он сказал, что советские танки ощущают нехватку горючего. Как знать? Офицер развернул казаков; в разведке они были не первый раз и часто ночью «разговаривали» с неприятелем. (Следующей ночью среди них было массовое дезертирство, вместе со своими лошадьми, больше их не видели.)

Полковник Хайдкампер решил ускорить движение и встал во главе колонны на тягаче. Говорил: «Не смотрите ни направо, ни налево, не проявляйте никакой жалости. Вытягивайтесь вперед и не поворачивайте назад никогда. Спасение зависит от нас». Днем были перед Малакеевкой, где находилась советская артиллерийская позиция; самоходные орудия стреляли прямой наводкой и уничтожили орудия вместе с расчетами, но в бою два наших самоходных орудия вышли из строя. Теперь перелили горючее в два оставшихся самоходных орудия. И вперед. Колонна, между тем, была абсолютно равнодушна к этому бою и обходила Макеевку справа и слева.

/…/

В одной избе встретил генерала Наши, он спросил меня, есть ли новости о младшем лейтенанте Гарибольди, сыне командующего 8-й армией. Вечером по радио вышли на связь с группой армий и просили дать направление на марш. После примерно часа ответ был получен из 8-й армии: Арнаутово, Николаевка и перекресток дорог в шестнадцати километрах юго-западнее Нового Оскола. Район был очищен от противника. На следующее утро, двадцать пятого января, возобновили марш. Во главе осталось только два германских самоходных орудия, окруженные несколькими отставшими немцами, потом шли два батальона из дивизии «Тридентина», еще довольно организованные и дисциплинированные; позади привычная аморфная масса из итальянцев, германцев, венгров и румын. Сани были сильно перегружены обмороженными и ранеными.

В десять мы были перед Николаевкой, альпийские стрелки ударили быстро вместе с самоходными орудиями и уже заняли населенный пункт, прогнав партизан, которые держались не слишком уверенно. Буря прекратилась, в небе появились два самолета Ju 52 и сбросили снабжение: топливо, артиллерийские боеприпасы и продовольствие. Солдаты бросились как шакалы на добычу и все пропало в один момент. Послали одну машину на разведку к Николаевке, где по нашим расчетам должна была уже находиться дивизия «Тридентина». Но «Тридентина» оставалась в Никитовке, а в Николаевке были русские».

В Николаевку часть нашей колонны пришла через четверть часа после сражения, на рассвете, проведя ночь под открытым небом, это, должно быть, было двадцать седьмого января. Что касается Николаевки, то это было место последней надежды, место беспорядочной битвы для прорыва, узнали потом о первых попытках прорыва. /…/

Восьмая часть

Воспоминания, Эджисто Корради о событиях в Николаевке представлены в третьей главе этой книги.

/…/

* * *

/…/

Сейчас мы не видим больше убитых, ни итальянцев, ни немцев, ни русских, не слышим канонады и далекого шума танковых моторов. Теперь наша дорога казалась хорошим предзнаменованием.

Ситуация стала иной, появилась надежда. Однажды утром, когда наша группа находилась в головной части колонны, видим, появился и стал приближаться к нам немецкий самолет «Аист». Самолет кружил низко над нашими головами, жужжа, сбросил что-то, мы подбежали и взяли это. Внутри картонного тубуса была записка из двух слов «Wolokonowka besetz» (Волоконовка занята). Два этих слова были написаны карандашом. По моей карте следовало, что наше направление движения как раз на Волоконовку, так нам казалось. Самолет возвращался к нам три раза и три раза указывал нам направление на север, после чего летал по кругу.

Мы поднимали руки, приветствуя летчика, и показывали, что поняли направление, указанное самолетом. Так небольшая надежда, которая была какой-то час назад, теперь испарилась почти полностью. Было еще далеко до конца, такой мы сделали вывод. Между нами и немецкой линией обороны были еще советские силы.

Теперь идем по географической карте, на которой утром «Аист» поменял наш курс на северо-западный, в направлении на Новый Оскол. Новый Оскол казался в этот момент свободным, быть может, так и было. Но если так было, то это было не долго.

Танк служил немцам передовым дозором, они подтвердили, что также и Новый Оскол находится сейчас в руках русских войск. Мы были на марше позади и тем временем, нам удалось соединиться с хвостом колонны, те, кто шел впереди, не знали ничего о новой преграде на спуске к Новому Осколу. Эту информацию могли знать только двадцать человек во главе колонны, другие следовали за ними. Не знали, что наблюдателями с воздуха были замечены две засады у Волоконовки и у Нового Оскола, казалось это последние препятствия на пути выхода из окружения, который будет за этими двумя населенными пунктами, хотя мы уже встретили первые немецкие мобильные аванпосты. Итальянцы и немцы, которые шли во главе колонны, приняли решение проходить маршем через эти два населенных пункта, занятые русскими. Скорее всего, там не было крупных русских бронетанковых и мобильных соединений. Может быть. Попытка прохождения головной группы удалась, однако, что