– Ты задавал вопросы своей тёте? – спросила я.

Гарри кивнул:

– Она ничего не знает, – он пожал плечами. – Или не хочет рассказывать.

Моника опустилась на соседний диван и вновь начала нервно теребить подол своей юбки.

– Мои родители тоже входили в клуб Основателей, – вдруг сказала она.

От моего лица отхлынула кровь.

– Даже я об этом не знал, – удивился Том. – Хотя это было очевидно. Так или иначе, весь высший свет Росфилда каким-то образом связан с клубом.

– Это было ещё до моего рождения, – продолжила Моника. – И я бы об этом никогда не узнала, если бы однажды не нашла письмо, в котором родителей приглашали на какой-то закрытый вечер. Я подбежала к маме и показала ей приглашение. Она выхватила его из моих рук и разорвала в клочья. Позже я забыла об этом инциденте, но страх, промелькнувший в маминых глазах в тот момент, я помню до сих пор.

Я откинулась на спинку дивана, прикрыв ладонями лицо. Казалось, что я нахожусь на дне океана, оглушённая давлением.

– А родители Оскара и Элли? – спросил Гарри.

– Их воспитывает мать, – ответила Моника. – Она работает продавцом в магазине. Так что их семья точно не связана с Основателями.

– Шеннон?

– О ней я ничего не знаю. А ты, Том?

Он вздёрнул плечами:

– Я не видел её родителей в лицо.

Я распахнула глаза и посмотрела на время. Почти три часа дня. Пора собираться. Встав с дивана, я подошла к Монике и попросила её подняться со мной в комнату. Мы оставили Тома и Гарри наедине.

Надевать платье, подаренное Мартой, совсем не хотелось. Но в моём гардеробе всё равно не было подходящих нарядов. Поэтому я раскрыла пакет с вещами, который собирала в спешке перед отъездом из дома Бойеров, и вывалила на кровать красную коробку.

– Что это? – спросила Моника, взяв её в руки.

– Подарок от Основателей.

Подруга открыла коробку, вытащила платье и развернула его. Оно выглядело впечатляюще: белое, достаточно длинное, с рукавами-колокольчиками. Словно из гардероба диснеевской принцессы.

Моника ахнула:

– У того, кто подбирал тебе это платье, очень хороший вкус.

Я скривилась и произнесла:

– Поможешь?

Надев платье, я не стала смотреться в зеркало. Не хотела видеть на себе подарки Марты. Моника была моими глазами, и она решила, что необходимо добавить аксессуар. Найдя в моей шкатулке ожерелье, подаренное мамой на пятнадцатый день рождения, она протянула его мне. Я покачала головой, вспомнив, что меня попросили надеть тэльский кулон. Достав его из кармана, я нацепила его на шею. Украшение и правда было тяжёлым, казалось, что оно душит меня.

– Идеально! – улыбнулась Моника. – Теперь волосы.

– К чёрту причёску, – фыркнула я. – Я же не на свидание собираюсь.

– Ты должна покорить их своей красотой. Они в обморок все упадут, когда тебя увидят, а ты вернёшься домой целой и невредимой. В красоте наша сила!

Я непонимающе уставилась на Монику. Она провела ладонью по моим волосам и констатировала:

– Делаем голливудские локоны.

1. Отношения с Гарри: Глава 46. 1 Не оставляй меня

2. Отношения с Томом: Глава 46. 2 Прощальный поцелуй

Глава 46. 1

Не оставляй меня

Я спустилась в гостиную. Два парня, до этого что-то бурно обсуждавшие, замолчали и уставились на меня. На их лицах одновременно вспыхнули улыбки, и мои щёки загорелись так сильно, что румянец можно было увидеть из космоса.

Гарри окинул меня взглядом, проведя ладонью по своим кудрявым волосам. Момент растянулся, как в замедленной съёмке. На секунду его глаза замерли на моей ноге, которая выглянула из глубокого выреза, а затем он вновь поднял взгляд на моё смущенное лицо и глубоко вздохнул.

– Ты очень красивая, – сказал он, сведя брови на переносице.

– Впервые с ним согласен, – подтвердил Том.

Моника рассмеялась:

– Джуди, я же говорила, что у всех челюсти отвиснут.

Я отмахнулась от подруги, подошла к Гарри и протянула ему ладонь. Когда он взял меня за руку, тёплая волна прокатилась по моему телу. Но внезапно я почувствовала на себе пристальный обжигающий взгляд. Обернувшись, я встретилась с тёмными глазами Тома. На его лице читалась откровенная неприязнь. Он сглотнул, дёрнув кадыком, и отвернулся. Сердце сжалось. Я должна была поговорить с ним о том, что происходит между мной и Гарри, но подходящего момента так и не нашлось. Я пообещала себе, что обязательно это сделаю, как только найду в себе силы и подберу правильные слова.

Мы с Гарри уединились в столовой. Он сел на стул и одним движением усадил меня к себе на колени, обхватив тёплыми руками за талию.

– Ты дрожишь… – прошептал он.

– Не могу справиться со страхом, – я обхватила его руками за шею. – Что вы с Томом задумали?

– Поймать этих ублюдков с поличным.

– В каком смысле? – удивилась я.

– Мы зайдём туда с чёрного хода и вызовем полицию.

Я выгнула бровь:

– Только не говори, что это и есть ваш план!

Гарри провёл рукой по моей шее, груди, ключицам. Его взгляд остановился на кулоне.

– Мы будем действовать по ситуации.

– Это опасно, Гарри!

– Не переживай за нас.

Я покачала головой. Попыталась отстраниться, потому что воевать с ним, сидя на его коленях, было попросту бессмысленно. Хотелось лишь вцепиться в его губы, а не выяснять, по какой причине их план оказался таким дерьмовым.

Но Гарри сжал меня в своих объятиях так крепко, что весь мой гнев испарился. Я застонала от бессилия и откинула голову назад, предоставляя ему доступ к своей шее. Его губы коснулись моей кожи, и это окнчательно меня сокрушило. Может, он прав? Мы не знаем, что нас ждёт в Доме Основателей, и в любом случае придётся импровизировать.

Осыпав поцелуями мои шею и ключицу, Гарри нежно прильнул к моим губам. Наши языки сплелись. Его руки начали двигаться по моей спине, и я почувствовала, как в голове затуманилось от его жарких касаний. Я упивалась каждой секундой, проведённой рядом с ним. Мне хотелось быть ещё ближе, хотелось почувствовать его тепло, хотелось укутаться в его объятиях.

Но Гарри вдруг отстранился от меня и пристально посмотрел мне в глаза. Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Они отняли у меня всё, – произнёс он. – Но я не позволю им отнять тебя…

– Гарри…

Он провёл большим пальцем по моей нижней губе и вновь поцеловал. На этот раз требовательно, неистово, чувственно… словно пытаясь доказать мне и всему миру, что я принадлежу ему. Внутри всё содрогнулось. По