что иначе он не сможет. Только это будет давать ему покой и какое-то подобие удовлетворения. А вся мишура, за которой он не видел истины, — богатство, власть над людьми, личный комфорт — не то что станет внушать отвращение. Нет. Можно всего этого хотеть. Но получив — ощутить лишь разочарование.

А вот я просто оказалась в полной темноте. Здесь не было времени, не было направления. Ни верха, ни низа, ни начала, ни конца. Я даже узнала эту тьму — именно в ней двадцать лет пролетели единым мигом до того, как Ян позвал меня назад.

Только сейчас я находилась тут не одна.

Наверное, дело было в том, что аватаром на этот раз была она. Та девочка, чье тело я заняла. Это ее крылья, ее сила, просто взятые взаймы. Так что во тьму я шагнула из тела и попутно утянула за собой вторую душу.

Растерянность длилась долго. Потом пришла усталость. И равнодушие. Зачем думать, зачем куда-то идти, что-то решать? Можно просто отдохнуть. А тело девочки… ну, куда-нибудь само денется, наверное.

Я бы растворилась в ничто, если бы не зов. Сначала тихий, едва слышный. Потом все более отчаянный, резкий, хриплый, неприятный. Родной.

Ян.

Я обещала к нему вернуться.

Но разве я могу уйти и оставить девочку здесь?

Так и вышло, что моя душа принесла ее душу обратно в реальность. Все то время, пока я занимала ее тело, девочка спала, а я распоряжалась ее жизнью по собственному разумению.

Выходит, я обязана этой девочке жизнью. И очень правильно не оставила ее одну в темноте.

Оживать было больно. Очень.

Рана, нанесенная копьем, не болела тогда, когда я в первый раз умерла. Не успела просто. Зато теперь оторвалась за оба раза — мне казалось, что копье все еще во мне и оно горит.

Смутно мелькали лица Рин-гэ и Камня, чудился Ветер, я слышала голос Юндина. Только Яна почему-то не было. Целительский талисман заживлял рану, черпая силы внутри организма, и очень скоро я потеряла сознание. А тревога осталась.

Пришла я в себя два дня спустя. Про два дня сказал мне Дождь, сразу, как только я спросила. Мы были больше не в подвале, а в той комнате, которую Рой-гэ выделил мне в прошлый раз.

— А где…

— Аини в соседней спальне, она тоже еще не пришла в себя, — сразу пояснил Рин. — Это удивительно, но принесенная тобой душа вошла в тело, и девочка ожила. Мы не ожидали.

— Это хорошо, но я спрашивала о…

— Ах да. — Рин-гэ отчетливо поморщился. — Где-то шляется. С того момента, как стало понятно, что ты выживешь, его как отшептали. Ныкается по углам и вообще сбежал бы, если бы не Огонь.

— Где-то шляется, — повторила я и начала решительно выбираться из кровати.

— Куда?! — предсказуемо взвыл Дождь и попытался уложить меня обратно.

Но я так на него посмотрела, что Рин-гэ только махнул рукой:

— Оба ненормальные! Ты хоть понимаешь, что тебе лежать надо? Два дня как с того света!

— Если я его прямо сейчас не схвачу за шиворот и не вправлю мозги, — натягивать штаны пришлось с помощью Дождя, потому что руки дрожали и плохо слушались. Ну а стесняться названого брата я отучилась еще в академии. Что он, исподнего моего не видел, что ли? — то затрахаюсь потом ловить по трактирам и задворкам Гореземья.

— Тебе, конечно, виднее, — вздохнул Рин-гэ и улыбнулся. Вопреки сердитому голосу, улыбка эта вышла расслабленная и такая… что я вспомнила — у нас все получилось! Я жива! Орден обезглавлен. Технические моменты с огрызками, людской молвой и всем остальным — ничто по сравнению с этим. И вообще, черные крылья смерти теперь за плечами бывшего магистра. Ему и огребать за то, какую славу он им создал.

Так что на поиски своего персонального несчастья я отправилась в приподнятом настроении. Даже необходимость в очередной раз оторвать поганцу голову не ощущалась обузой, наоборот, вызывала нездоровый энтузиазм.

На удивление, искать пришлось долго. На чердаке его не было, в подвале тоже. В саду Ильяном даже не пахло. Я уже начала волноваться, особенно из-за того, что силенок после всех приключений было маловато. Еле ползала. Краем глаза отметила, что Дождь следует за мной на расстоянии — присматривает и страхует, но близко не суется, чтобы не помешать.

Настроение снова подскочило — забытое, но невероятно теплое чувство стены за спиной. Теперь бы отловить паразита, и жизнь окончательно наладится.

Паразит все же нашелся. За воротами.

Сидел на пыльном камне в стороне от дороги с вещевым мешком за спиной и смотрел на меня… странно.

— Привет. — Я доковыляла до камня и почти свалилась рядом с Ильяном.

— Какого черта? — хмуро пробурчал он. — Тебе надо лежать. Зачем встала?

— Не догадываешься? — Веселая злость вскипела пузырьками игристого вина.

— Лично решила пинка наладить? Чтобы свалил из твоей жизни и больше не гадил? Я и сам так ду…

— О да. И пинка, и подзатыльника. Хорошо бы еще прут срезать и по заднице! А потом завалить и поиметь, чтобы окончательно все мысли перетекли в нужное место.

Ильян моргнул. Кажется, я в очередной раз сбила его с мрачно-патетического настроения. И шокировала несвойственной для меня прямотой неприличного характера.

— Ну? — Мне надоело сидеть на твердом камне, да и силы окончательно закончились. На остатках я спихнула свое несчастье в пыльную траву и нагло залезла к нему на колени. Сама взяла его руки и обвила ими свою талию. — Какую еще глупость надумал?

Ян упрямо набычился, но при этом вцепился в меня так, что ткань рубашки затрещала.

— Рассказывай, горе мое. Или правда сейчас штаны сниму, через колено перекину и вправлю тебе мозги, как нерадивому ученику. Если ты забыл, я все еще твоя джэ.

— Да иди ты! — Ночь предсказуемо взорвалась. — Вот вечно… я думал… Я…

Он не закончил, просто уткнулся мордой в меня, и какое-то время его трясло, словно в лихорадке. Кажется, рубашка на груди стала мокрой от злых и яростных слез.

— Вечно что, ночь моя? Опять твои чудовища без разрешения вылезли из самых темных дыр и покусали тебя за мозг? — Мои пальцы ласково зарылись в седую гриву, я с наслаждением перебирала чисто вымытые, по-прежнему шелковистые пряди и понимала, что вот, кажется, оно. То,