Шрифт:
Закладка:
Поначалу Варнондо надеялся, что ситуация поменяется, однако время шло, холодный вьюжный март сменялся тёплым зелёным, снова приходили метели, после них — цветение деревьев, а особо ценные гости оставались всё в том же положении просто присутствующих в Химринге эльфов, неизвестно зачем явившихся.
Лорд Маэдрос появлялся редко и оставался ненадолго, приезжая, словно исключительно ради жены. Варнондо отправлял письма верховному нолдорану с вопросом: «Есть ли необходимость ехать в осадный лагерь?», надеясь сделать свою миссию осмысленной, однако раз за разом получал отказ.
Думать о том, что оказался в абсолютно нейтральном городе, где нет места ничему, кроме подготовки войск, и теперь придётся просто присутствовать в холодной крепости, наблюдая, как ничего не происходит, было совсем не весело — подобное положение вещей в планы Варнондо не входило. Неужели прославленному военачальнику придётся принять роль казначея и бесконечно разбирать записи о припасах, закупках и отправке грузов по маршруту Хитлум-Химринг-Ард-Гален — единственному, касающемуся верховного нолдорана, вопросу? Только есть одна проблема: эта должность давно занята, значит, принимать решения по-прежнему будут другие, и особо ценному гостю останется только с умным видом перекладывать стопки бумаг.
Да, именно ради такой работы и стоило ехать в эту серо-красную тюрьму!
— Не думала, что нашему малышу суждено родиться здесь, — улыбаясь в ответ каким-то прохожим, сказала Мистель, трогая едва заметный животик. — Мы так далеко от моря!
Не ответив жене, военачальник посмотрел на солнечные часы в форме меча с восьмиконечной звездой. Пора идти в библиотеку — Ондимо давно обещал собрать важные записи, которые могут пригодиться особо ценному гостю.
«Надеюсь, — с горькой насмешкой подумал Варнондо, — книжники не уехали из города».
— Поговори с леди Туивьель, — обернулся к супруге посланник. — Я буду рад, если вы подружитесь.
Мистель поцеловала мужа и, шепнув, что будет ждать его в спальне на закате, пошла через площадь в сторону самых высоких городских башен. Холод солнечного марта заставлял кутаться в тёплую шаль, однако совершенно не вызывал неприязни — ощущение весны заставляло петь сердце и сиять глаза. Эльфийка не была уверена, что сможет найти общие темы для разговора с женщиной, всю жизнь проведшей во тьме в лесах, понимание, что придётся притворяться, говоря комплименты, портило настроение, но с другой стороны, можно представить, что играешь на сцене, и тогда любое общение становится интересным. Главное, справиться с изменчивым настроением.
Улыбнувшись своим мыслям, Мистель сделала шаг чуть в сторону от вымощенной багровым гранитом дорожки и вдруг почувствовала, что камни на подходе к башне будто лежат на тонком настиле над пустотой. Видимо, здесь тоже спрятана яма с кольями на дне. Ужаснувшись догадке, эльфийка поздоровалась со стражей и попросила сообщить госпоже Туивьель, что к ней пришла гостья, которой ни в коем случае нельзя отказать в радушном приёме.
«Не думать о ловушках! Не думать о ловушках!» — повторила про себя Мистель и, через силу улыбаясь, пошла вверх по серой лестнице с красными гобеленами на стенах.
***
Покои леди Химринга находились почти под самой крышей, однако над окнами комнаты было достаточно места для ещё одного этажа, где располагались бойницы, сейчас наглухо закрытые, обманчиво похожие на часть каменного узора.
Стараясь не думать о том, что в крепости всё пропитано войной, Мистель, ставшая сверх всякой меры ранимой из-за беременности, расплакалась прямо на пороге покоев, и химрингская леди всё сразу поняла.
— Я была такой же, — ласково сказала Туивьель, усаживая гостью в мягкое кресло, — когда носила Аратэльмо под сердцем. Рыдала из-за любой мелочи.
— Война и страх перед ней — не мелочи, — без толку вытирая льющиеся слёзы, с трудом проговорила жена Варнондо.
— Это правда, — вздохнула леди, поставив перед Мистель травяной отвар и сушёные фрукты. — Но мы же знаем, что относительно скоро всё закончится. Разведка доносит, что земли врага пустеют, армии у него нет.
— Ты в это веришь?
— А почему не верить? — Туивьель собрала со стола свои поделки и сложила в ящик с подписью «Заготовки». — На тварей Моргота ведётся постоянная охота, они практически не встречаются в лесах. Орки-мужчины были перебиты в Дагор Аглареб, а чтобы вырастить новые поколения, нужны ресурсы, которых за Железными Горами нет.
— Но лорд Маэдрос говорил другое! — Мистель выпила отвар, хотела съесть яблочную дольку, однако передумала и положила обратно в тарелку. — Он говорил с верховным нолдораном непочтительно, когда приезжал, а потом, после тайной беседы, молчал на советах, только подписывая королевские бумаги и давая на подпись свои.
— Ты ведь знаешь причину разлада между верховным нолдораном и лордом, — напоказ равнодушно пожала плечами Туивьель.
— Да, — прозрачные глаза цвета моря стали злыми, — но все мы обязаны уметь прощать!
Химрингская леди улыбнулась, опустив глаза.
— Ты знаешь, как я познакомилась с мужем? — снова промокнув слёзы кружевной салфеткой, спросила Мистель. — Его собратья уничтожили мой город, убили семью короля, перерезали половину населения! Ты знаешь, что твой муж был там. И он не из тех, кого ранили в первые мгновения боя и вынесли без чувств. Ты знаешь, что он убивал Тэлери.
— Как и твой, ведь так? Ты к этому клонишь? — Туивьель задала вопрос совершенно спокойно, без каких-либо эмоций.
— Да, как и мой. Но мы обе понимаем, что по какой-то причине наши мужья не могли поступить иначе, и готовы простить их. Я, уроженка Альквалондэ, живу среди Нолдор, понимаешь? И мой долгожданный ребёнок будет Нолдо. Смогла бы я находиться среди тех, кого ненавижу, кого не смогла простить?
— Мне трудно судить, — ушла от ответа леди, — скажи, чем тебя угостить? Когда я ждала ребёнка, мне постоянно хотелось странных блюд. Я пойму, если ты попросишь цветов с клумбы, присыпанных толчёным камнем.
— Нет, мне достаточно фруктов, — печально улыбнулась супруга Варнондо, — рыба, которую я бы хотела, здесь всё равно не водится.
Туивьель посмотрела на гостью: с самой первой встречи избранница химрингского лорда заметила, что Мистель крайне замкнута и
