Ее кожа такая нежная, что я вижу покраснения там, где сжимаю ее грудь и кусаю ее за шею. От этого мне хочется снова выпороть Риону, просто ради удовольствия увидеть эти красные рубцы на ее безупречной попке. От этого мне хочется дразнить и мучить каждый дюйм ее тела.

Мне нравится видеть, как это возбуждает ее. Чем больше я позволяю себе, тем больше ей хочется. Риона ненасытна. Она скачет верхом на моем члене, запрокинув голову, пока я держу ее за волосы. Она крепче прижимает мою руку к своей груди, умоляя меня щипать ее сильнее, мучить ее маленькие чувствительные соски.

Хотел бы я знать, о чем девушка думала на свадьбе, ведь я понимаю, что плакала она не из сентиментальности. Конечно, это была прекрасная церемония, но я знаю Риону – ее разум, должно быть, был переполнен, раз она так отреагировала.

Я разворачиваю девушку у себя на коленях, чтобы видеть ее лицо, и смотрю, как она скачет на мне верхом, пока ее обнаженные груди прижимаются к моей груди. Я крепко целую Риону, мой язык полностью проникает ей в рот, пробуя на вкус остатки шампанского.

Я вижу, что она на грани.

Я тоже. Я могу продержаться разве что еще несколько секунд.

Я смотрю ей в глаза и тихо произношу: «Я люблю тебя, Риона».

Ее лицо морщится, как тогда на свадьбе, словно она вот-вот заплачет. А потом Риона начинает кончать и утыкается лицом мне в шею. Она прижимается ко мне, трется об меня, и я кончаю в нее. Я чувствую нечто гораздо большее, чем просто сексуальную разрядку. Я чувствую облегчение от того, что могу высказать вслух то, что я так долго чувствовал.

Когда я просыпаюсь наутро, ее нет. Солнечный свет льется в окно, освещая пустое место на матрасе возле меня.

На мгновение я чувствую тошнотворный приступ страха. Неужели я снова ее спугнул?

Затем я замечаю записку на подушке.

Прежде чем схватить ее, я говорю себе: «Верь ей. Верь, что она не сбежала».

Мне сразу бросается в глаза первая строчка:

«Не волнуйся, Рейлан, я не сбежала».

Я улыбаюсь про себя. Я знаю Риону, а она знает меня.

«Мне нужно кое-что сделать этим утром. Это не займет много времени. Давай встретимся внизу в 12:00. Обещаю, что приду. Я хочу ответить на твои слова прошлой ночью.

Целую,

Риона».

Там не написано «с любовью, Риона». Но в конце концов, мы говорим о женщине, привыкшей к юридической переписке. «Целую» – уже большой шаг для нее.

Я принимаю душ и привожу себя в порядок. На этот раз я даже собрал сумку, так что порванная рубашка не проблема. У меня с собой на замену есть удобная фланелевая рубашка.

Почистив перышки и приняв приличный вид, я спускаюсь вниз, чтобы выпить кофе и перекусить маффином в кафе отеля.

На часах 11:00. Я чувствую себя спокойно и уверенно.

Но чем ближе полдень, тем сильнее я начинаю нервничать.

Мне хочется верить, что Риона разделяет мои чувства. Я хочу верить, что она любит меня.

Но я не хуже нее осведомлен о препятствиях на нашем пути. Мы оба имеем обязательства перед нашими семьями. У нас обоих есть свои цели.

Я не знал, что Рионе грозит опасность от ее дяди – я просто прилетел в Чикаго следом за ней. Чтобы разобраться в наших чувствах.

Но у меня не было настоящего плана. Размышляя об этом сейчас, я задаюсь вопросом, смогу ли отказаться от ранчо и от своей жизни в Теннесси. Если она попросит меня остаться, соглашусь ли я на этот раз?

Наверное, мне придется. Я обещал маме, что вернулся домой навсегда. Но я знаю свою мать и знаю, что она желает мне счастья. Если я скажу ей, что именно Риона делает меня самым счастливым человеком на свете… она поймет.

Приняв это решение, я наконец-то чувствую, как в моей груди разливается умиротворяющее тепло. Когда Риона вернется, я скажу ей, что остаюсь. Я научусь любить городскую жизнь. Девушка, вероятно, возглавит юридическую фирму, а я… что-нибудь придумаю. Я всегда умел быть полезным.

Риона подъезжает к тротуару на такси. Она выскакивает из машины, держа в руке свернутый лист бумаги.

– Привет! – кричит она. Ее щеки порозовели от холода и счастья. – Ты голоден? Тут есть ресторан по соседству.

– А как ты думаешь? – ухмыляясь, спрашиваю я.

Она улыбается в ответ.

– Думаю, что ты всегда голоден.

– Тут ты права.

Мы идем в соседнюю дверь. Пока мы говорим, Риона берет меня за руку, и от этого незамысловатого жеста мое сердце подпрыгивает в груди. Я придерживаю для нее дверь, и она входит с необычайной для себя легкостью.

– Столик на двоих, пожалуйста, – говорит Риона хостес.

Та проводит нас до столика напротив окна.

Широкая улыбка Рионы заставляет меня рассмеяться. Еще никогда я не видел ее такой радостной.

– Тебе придется рассказать мне, что случилось, – говорю я. – Неизвестность убивает меня.

– Я купила офис, – говорит она.

Это не то, что я ожидал услышать.

– Что ты имеешь в виду?

– Смотри, – она протягивает мне листок. Я разворачиваю его, разглаживая края, чтобы разглядеть напечатанное изображение. Я вижу кирпичное здание с большими квадратными окнами. Оно кажется мне знакомым, хотя я и не уверен почему.

Я читаю выписку из реестра:

6800 В-Хилл-Ав

$789,000

Офисное здание площадью 2746 квадратных футов на 0,66 акра. Построено в 1949 году, реконструировано в 2011 году. Имеет 12 парковочных мест, а также отдельный подвал площадью 838 квадратных футов. Один владелец. Частичный вид на реку Теннесси.

– Риона, – медленно произношу я. – Это же в Ноксвилле.

– Я знаю, – говорит она. – Я увидела его, когда мы ездили в город покупать покрытие для конюшни.

– Ты купила здание… в Теннесси? – спрашиваю я, как дурак, потому что не могу в это поверить.

– Да, – отвечает Риона. Теперь она кажется озабоченной – то ли из-за того, что я не выгляжу настолько счастливым, как она ожидала, то ли из-за того, что переживает за мой рассудок. – Придется поездить от ранчо, но это ничего.

Я просто не могу в это поверить. Я не хочу позволять этому дикому счастью подниматься во мне на случай, если это неправда.

Я хватаю девушку за руки и крепко их сжимаю.

– Ты хочешь вернуться со мной?

Риона смотрит на меня яркими сияющими глазами.

– Да, – просто отвечает она.

– А как же «Гриффин, Брайар, Вайс»? Без твоего дяди… Гриффина не будет. Если только ты не останешься.

Риона вздыхает.