- Во-первых, ищут одного тебя,  - поджала губы девушка,  не замечая,  как вздрогнул юноша от этих жестоких слов.  - А мы так… за компанию.  А во-вторых,  кто нас тут будет искать? Они все думают,  что мы в другую сторону пошли! Сам же отводящие глаза чары накладывал! И,  в-третьих,  если мы все-таки попадемся, то перед cхваткой неплохо бы отдохнуть.  А то вдруг погоня,  а я уставшая? В общем,  я хочу отдохнуть!

- Будто мы не устали,  – проворчал Αльфред.  - Эгоистка! Я,  между прочим,  вещи несу! И не только я!

- Вам хорошо,  - как ни в чем не бывало,  откликнулась Лилька,  - неси и неси свои узлы.  Α мне надо дорогу прокладывать!

- Фык,  – внес свою лепту в дискуссию Левиафан.

На самом деле они все,  выстроившись цепочкой,  стараясь ступать след в след,  шли за котом,  которого Лилька вела на веревочке,  как собаку.  И не потому,  что боялась потерять,  а для того,  чтобы тот не слишком увлекался и не отходил далеко от людей.  Девушка действительно шла налегке – кроме поводка,  у нее в руках ничего не было.  Зато парни нагрузились так,  что с трудом переставляли ноги.

Замыкающим шел Гжесь,  на которого,  как на самого здорового,  навьючили все то,  что могло бы послужить материалом для палатки и запас теплой одежды из гардероба покойного мастера Финта - два плаща на меху,  сапоги,  куртку.  Топавший перед ним Янко сгибался под тяжестью содержимого кладовки и нескольких толстенных фолиантов,  расстаться с которыми он не пожелал.  Парень нервничал больше всех – он унес то,  что,  теоретически,  должно стать собственностью другого некроманта,  который поселится в опустевшей башне.  То есть,  он единственный,  мог бы с полным на то основанием считаться вором.  Он же тащил запас крупы и приправ,  найденных на кухне.  Οстальные бытовые мелочи и оружие поделили между собой Αльфред и Вальтер.  Причем Вальтеру,  как много пережившему в тюрьме,  доверили только оружие,  и по сравнению с тем же Гжесем он тоже шел налегке.  Юноша держался поближе к Лильке,  но после ее жестоких слов отступил.

- Говорил я тебе,  что она стерва,  - шепнул другу Αльфред,  - а ты не верил! Сам убедился?

- Я ее люблю,  - также тихо,  со вздохом,  признался юноша.  - А это… знаешь,  мне кажется,  это говорит не она.

- А кто? Поджелудочная железа?

- Это говорит не настоящая Лилия.  Она… изменилась.  Но я люблю ее и такую…

- Только вот такая Лилия тебя ни капельки не любит! – гнул свое парень.

- Ты ее совсем не знаешь.

- Да? – прищурился Αльфред.  - Эй,  Лилька!

- Чего тебе? - откликнулась та.

- Ты как к Вальтеру относишься?

- Тише! – взмолился тот.  Но было поздно.

- Тебе прямо сейчас ответить? - девушка развернулась к парням.  И выражение лица у нее при этом было такое,  что только сковородки в руках и не хватало.  – Или,  может быть,  сначала отыщете место для привала? Уже утро,  если кто-то не заметил! Мы всю ночь на ногах! А вышли еще до заката!

- Ребят,  правда,  – выдохнул Гжесь.  – Не пора ли…

Остальные переглянулись и уставились на Вальтера,  как-то незаметно опять спихнув на него обязанности командира.

- Ладно,  - смирился тот.  - Ищем подходящее место и устраиваемся.  Но к дороге не приближаться!

Подходящее место нашлось неподалеку.  Заросли вскоре поредели, и ребята вышли к небольшому озерку стоячей воды.  Судя по всему,  это было все,  что осталось от скопившейся тут во время разлива талой воды.  Они по очереди попробовали воду и решили,  что,  если ее процедить и дать отстояться, то пить можно.

- Так,  – начал распоряжаться Вальтер.  – Гжесь ставит палатку.  Альфред и Янко готовят костер.  Лилия… хм…

- Варит кашу! – сообщил Янко,  выуживая из громадного баула мешочек с крупой.  - Соль есть,  приправы тоже.  Травки можно в лесу насобирать.

- А чего сразу я? - попятилась девушка,  пряча руки за спину.

- А то,  что ты среди нас – единственная женщина.  И из твоих нежных ручек мы готовы принять что угодно – даже отраву! – с шутливым пасофом изрек Альфред,  вставая перед нею на колено и простирая руки на манер провинциального актера,  играющего роль влюбленного принца.

- Я… - готовить Лилька умела,  но ужасно не любила,  а за время жизни в общежитии,  когда большинcтво студентов питалось в столовой, так и вовсе отвыкла.  - А ты,  Валька?

- Я замкну вокруг стоянки защитный контур и немного пройдусь на разведку,  – ответил тот.  – Надо же узнать,  есть ли поблизости человеческое жилье? Вдруг это нам пригодится?

И вообще,  ему надо было хоть немного побыть одному и как следует подумать.  Да,  Лилия действительно изменилась,  и эти перемены его немного пугали.  С ними надо было немедленно что-то делать.  Но как вернуть прежнюю Лильку Зябликову? И что делать,  если изменить ничего нельзя? Бросить девушку,  которая нарочно мучает и терзает его,  с которой полным-полно проблем или все-таки любить ее такой,  какая она есть?

Да,  для него все решено.  Любить.  Изнывать от боли,  мучиться,  выть от тоски – но любить.  Он слишком прикипел к этой девушке,  прирос сердцем.  Другая ему не нужна.  Например, та же Она,  дочка местного палача.  Даже будь она дочкой наместника Старгородского,  вряд ли у нее получилось бы завоевать его сердце.  Эх,  Лилька-Лилька,  что ты со мной делаешь?

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей,  юноша обошел выбранную полянку по периметру,  ставя на кусты и деревья сигнальные метки.  Четкий магический круг,  не позволяющий никому постороннему приблизиться к костру,  он чертить не стал – слишком большой расход энергии.  Α вот установить охрану,  которая предупредит,  если мимо просто пройдет подозрительное существо можно.  Юноша зачаровал «сигналки» так,  чтобы они оповещали обо всех существах крупнее кошки,  поставил дополнительную защиту от нежити и только после этого решил немного пройтись.

- Мрям!

Вальтер оглянулся.  В двух шагах обнаружился Левиафан.  Кот подергивал хвостом и смотрел так,  словно собирался сказать: «Даже не пробуй меня остановить! Я с тобой,  так и знай!»

- Как скажешь,  - пожал плечами юноша.

Откровенно