Оломоуца)

Йейтс, Уильям Батлер

Йорк, Том

Кавафис, Константинос Казимеж

Кайзер, Олдржих

Камю, Альбер “Бунтующий человек” “Записные книжки” “Лето”

Капоте, Трумен

Картье-Брессон, Анри

Кейв, Ник

Кеннеди, Джон Фицджеральд

Кесьлёвский, Кшиштоф “Короткий фильм об убийстве”

Китс, Джон

Кишперский, Мартин

Клеа (та, что из “Александрийского квартета”)

Клее, Пауль

Клейст, Генрих фон

“Книга перемен”

“КокоРози”

Коллер, Ян

колясочник (тот, что из Бронкса)

Коппола, София “Трудности перевода”

Кортасар, Хулио “Игра в классики” “Рукопись, найденная в кармане”

Кочи, Каролина

Коэн, Леонард “Моя жизнь в искусстве” Boogie Street Ten New Songs

Коэн, Джоэл и Итан

Краков

Красный, Карел (одноклассник из начальной школы)

Кратохвил, Иржи

“Кронос-квартет”

Крумбахова, Эстер

Крховский, Иржи Гасек

Кубрик, Стэнли

Кундера, Милан

Кэш, Джонни

Лейбовиц, Энни

Леонардо да Винчи “Дама с горностаем” “Мона Лиза”

Линда (знакомая из “СКЁГа”)

“Локатор” (книжный магазин в Казимеже)

Лолита (та, что из “Лолиты”)

Лоуренс, Дэвид Герберт

Лужанки

Лукка

лысый Фантомас (с “Месяца авторских чтений”)

Магор

Мадрид

Малевич, Казимир

Маленький принц

Малиновский, Бронислав

мальчик с автоматом

мама (ее)

мама (моя)

Маркета (падчерица Балабана)

Марта (певица из “Будуара пожилой дамы”)

Мартин (редактор из “Гостя”)

Мартину, Богуслав “Греческие пассионы”

“МАССОЛИТ” (книжный магазин в Кракове)

Мастроянни, Марчелло

Мацерат, Оскар (мальчик из “Жестяного барабана”)

Медем, Хулио “Любовники полярного круга”

медсестра у участковой докторши

Мелдау, Брэд

Мерло-Понти, Морис

Микеш, Владимир

Микулов

Мирек (главный редактор “Гостя”)

Мирка (учительница чешского в гимназии)

Модильяни, Амедео

Монро, Мэрилин

Монтичиано

Моцарт, Вольфганг Амадей “Реквием”

мужчина в поезде

мужчина на вокзале в Пардубице

мужчина, который ищет женщину

Настасья Филипповна (та, что из “Идиота”)

Незбеда, Ондржей

Незвал, Витезслав

Немец, Ян (но только режиссер)

Неруда, Гонза (владелец арабского бистро в Поличке)

Неруда, Пабло

Нессим (тот, что из “Александрийского квартета”)

Нидал, Оле (лама)

Никсон, Саманта

Нина нигде – везде

Норрис, Чак

“Нуар Дезир”

О’Коннор, Фланнери

Обама, Барак

Обломов (тот, что из “Обломова”)

Одиссей

Олда (“высочинский педик”)

Оломоуц

Острава

охранник

Пазолини, Пьер Паоло

Палава

Паоло (темпераментный сопляк из Бари)

папа (ее)

папа (мой) “Гид по темноте и сквозняку”

Париж

“Пеппи Длинныйчулок”

Перек, Жорж

Перес, Монализа (девушка, застрелившая бойфренда)

Пессоа, Фернандо “Книга непокоя”

Петр (верстальщик из “Гостя”)

Петр (альтернативщик в гимназии)

Петр (тот, что из “ХЛОПа”)

Петра (писательница)

Пешек, Ладислав

Пиза

Пикассо, Пабло

Пинтилие, Адина Touch me not

Поборски, Карел

Погоржелице

Погосткина, Алина

“Поднеби” (кофейня в Брно)

пожилой критик

Поличка

“Полное затмение”

польский репортер (тот, который стипендиат)

Превер, Жак

прозрачный старичок (придет и его черед)

Пярт, Арво

рабочие (польские)

рабочие (чешские)

“Радиохед”

Раж, Йожо

Рейган, Фэй

Рейнер, Мартин “Поэт”

Рембо, Артюр

“Респект”

Ржегоржик, Павел

Рикар, Франсуа

Рильке, Райнер Мария

Рим

риелтор

Роман (архитектор)

Рорвахер, Аличе “Чудеса”

Руис, Педро (RIP)

русская режиссер (из Академии Яначека)

русский режиссер (тоже оттуда)

рыжеволосая девушка (из “Алхимии”)

рыжеволосая девушка (из сна)

Сан-Джиминьяно

Сартр, Жан-Поль

Сверак, Ян

Сент-Экзюпери, Антуан де “Маленький принц” “Южный почтовый”

Сиена

Скайп

Скацел, Ян

словацкая поэтесса (та, которая стипендиатка)

словацкие полицейские

словачка (провансальская)

собачники (те, что из Бронкса)

Сократ

“Сполек” (еще одна кофейня в Брно)

старушка (моя прабабушка)

Стейнбек, Джон

“Стеклянный луг” (здание в Брно)

студент на подработке

Сунь (влюбленный китаец из книжного магазина)

таможенники (еще узнаете)

Тарковский, Андрей “Ностальгия”

Тедеско, Джованни, см. я

терминатор

тетушка с лиловыми губами (из сна)

тетя (ее)

Тим (сын Томми)

Тихий, Мирослав

Толстой, Лев Николаевич “Война и мир”

Томаш (директор “Гостя”)

Томми (приятель из “ХЛОПа”)

торгпред из “Дерсута” (всему свое время)

Тоскана

Травничек, Иржи

“Тройка” (очередная брненская кофейня)

Тургенев, Иван Сергеевич

Ты пока еще

Уайнхаус, Эми

Уиллис, Брюс

Уинфри, Опра

Уорхол, Энди

участковая докторша

Фальк, Питер

Фаулз, Джон 232 “Коллекционер”

Федерер, Роджер

Фейсбук

Фёлдени, Ласло Ф.

Фицо, Роберт

Флобер, Гюстав

Флоренция

Фогель, Генриетта

Фолкнер, Уильям

Фома Аквинский «Франц», бистро

французская семья (та, что была в Кракове)

Фуко, Мишель “Археология знания”

Ханеке, Михаэль “Любовь”

Харви, Пи Джей

Хатрный, Далибор

Хачатурян, Арам

Хемингуэй, Эрнест

Хильдегарда Бинденская

“ХЛОП”

Христос

Хундертвассер, Фриденсрайх

Хустведт, Сири

Цар, Анна

цыганский барон (тот, что на снежном пьедестале)

Чандлер, Рэймонд The Long Goodbye

Чехова, Тереза (литературный редактор из “Гостя”)

Чиксентмихайи, Михай “Поток”

Шалда, Франтишек Ксавер

Шиктанц, Карел

Шиле, Эгон

Шиффер, Клаудия

Шмицер, Владимир

Шнитке, Альфред

Шопенгауэр, Артур “Мир как воля и представление”

Шостакович, Дмитрий

Шоу, Ирвин

Шульц, Ян

“Элан”

“Элегия”

Эйнауди, Людовико

Экберг, Анита

“Этюд в четыре руки”

Юнг, Карл Густав

Юрачек, Павел “Дневник” “Кариатида”

Ютьюб (он же YouTube)

я хмм

Яна (писательница)

любовь в ироническую эпоху

“Каким образом желание превращается у человека в зависимость?” – думал я как-то январским вечером, сидя один, без Нины, в Патрицианской вилле. Устроившись в кресле у окна, я грел ладони о кружку с горячим чаем и вглядывался в сумрак запорошенной улицы, на которой как раз парковалась машина: красный свет задних фар стекал на белый снег.

В случае с наркотиками все более или менее понятно: желание экстаза удовлетворяют стимуляторы, желание заглушить боль – опиаты, а желание получить трансцендентный опыт – психоделики. Ни один наркотик не вызывал бы привыкания, если бы не отвечал на ту или иную потребность. А поскольку в любовных отношениях мы подсознательно ищем всё и сразу, в них и рождается самая сильная зависимость, подумал я. Тот, кто нас любит, пробуждает в нас сексуальный экстаз, своим вниманием и нежностью усмиряет нашу боль, а если к тому же мы любим в ответ, нам дается наиболее естественная возможность выйти за пределы самих себя. Любовь одновременно стимулирует, заглушает страдания и открывает ворота внутренней темницы.

Видимо, поэтому я чувствовал себя полностью обессиленным, израненным и будто заключенным в одиночную камеру.

После того, как мы с Ниной расстались, я продолжал ходить в редакцию, писать статьи, в общем, работал на культурном поприще, пытаясь не думать о том, насколько неловко это выражение: “работать на культурном поприще” – все равно что “взращивать в себе талант” или даже “заводить детей”. Я старался как можно больше времени проводить вне дома, возвращаться в квартиру уже затемно – наверное, для того чтобы поменьше замечать отсутствие Нины.

Ведь грусть – не то что шкаф в дверном проеме, – поет в одной песне мой приятель Мартин Кишперский[83].

Однажды мы с Ниной дали обещание, что никогда друг друга не бросим. Мы лежали в постели, смотрели друг на друга и говорили о том, как здорово, что нам уже не нужно никого искать.

Естественно, я вспомнил об этом именно сейчас, глядя, как снежинки опускаются на балкон и тут же тают.

Мы действительно говорили об этом, или я просто произнес ту самую фразу и счел молчание Нины знаком согласия?

В любом случае я чувствовал, что наше расставание – то, чего не должно было произойти. Может показаться странным, но я воспринимал нас с Ниной как семью. Я понимал, что живи мы всего на одно поколение раньше, мы бы уже давно были мужем и женой. Положа руку на сердце, я вовсе не был уверен, что в новой модели отношений вообще можно существовать: прожить вместе несколько лет, прожить интенсивно, дать друг другу все, что только можно дать, и при этом вечно оставаться в начальной точке.

Мне стоит ей позвонить? Когда мы разговаривали в последний раз, я признался, что мне ее не хватает, и она спросила, неужели я любил ее только потому, что нуждался в ней. Нет, все наоборот: я нуждался в ней, потому что любил ее.

Я вышел на кухню, открыл холодильник и достал оттуда йогурт. Срок годности у него истек неделю назад – еще сойдет. Когда я брал из ящика чайную ложку, взгляд мой упал на большую банку злакового кофе на кухонной столешнице. Нина купила его незадолго до нашего разрыва – злаковый кофе пила только она. Правда ли, что, бродя по супермаркету и опуская в корзинку самую большую упаковку кофе, она еще не знала, что через неделю меня бросит?

Я взял телефон и набрал Нину. В трубке еще не успели раздаться гудки, как я оборвал звонок. Мне хотелось услышать Нину, но мне нечего было ей сказать. Вместо этого я стал рассеянно пролистывать список