из-за Фолклендских островов и вторжения США в Панаму, на Гренаду и в Ирак – показали, что широкий доступ к этим событиям блокирован, что общественности достается только отобранная информация. Такой подход гарантировал поддержку военных действий на начальном этапе, оставляя на потом, когда страсти немного улягутся, вопросы финансовых и человеческих потерь.

Ноам Хомский, занимавшийся изучением контроля общественной информации, писал следующее:

Во всем спектре выражаемых вслух мнений тот факт, что голос народа в демократическом обществе должен быть услышан, считается проблемой, которую возможно решить при условии, что голос общественности произносит правильные слова. Общая идея заключается в том, что лидеры контролируют нас, а не мы их. Если население неподвластно контролю и пропаганда становится неэффективной, то в этом случае государство вынуждено уйти в подполье и обратиться к подрывным операциям и тайным войнам. Масштаб таких тайных операций часто служит надежным показателем народного несогласия.

Однако Хомский высказывает и более оптимистичные мысли: «Существуют прекрасные возможности способствовать созданию более гуманного и честного мира, если только мы решим действовать и ими воспользоваться… Политика демократических коммуникаций… пытается развивать средства выражения и взаимодействия, которые отражают интересы и заботы большинства населения, способствовать его самообразованию и поощрять к индивидуальным и коллективным действиям».

Ряд причин дает основания надеяться на то, что демократическая система коммуникаций, о которой говорит Хомский, непременно возникнет. Мы перечислили лишь некоторые из множества случаев в истории человечества, когда государственные организации были вынуждены расширять доступ к информации и новым способам мышления в интересах подготовки дополнительного числа специалистов. Этот процесс неизбежно (и до некоторой степени случайно) послужил также и повышению уровня всеобщего образования и компетентности. И хотя в наши дни специализация достигла беспрецедентных уровней сложности, обычные люди в массе своей являются во многом более образованными, чем раньше, потому что теперь их доступ к информации обеспечивают газеты, Интернет, радио и телевидение. Ожидается создание все больших и больших объемов знаний, которые можно взять во временное пользование, включая оцифрованные версии массивов информации вроде Библиотеки Конгресса США. Они откроют любому гражданину или учебному заведению доступ к намного большему объему информации, чем тот, которым в состоянии пользоваться сегодня многие члены общества. И они смогут поделиться своими впечатления с другими такими же людьми, пользуясь всемирной информационной сетью.

Поэтому вместе с расширившимся доступом к информации становится труднее, чем раньше, обрабатывать и исключать широкие слои общественности из процессов, связанных с принятием решений. И если доступ к сети становится все менее ограниченным, то само увеличение количества пользователей, изменяющих и перестраивающих внутренние связи системы, может также затруднить противодействие хакерам в деле защиты кодов, предназначенных для закрытия доступа к любой части сети.

Этот процесс можно ускорить еще одним элементом. Для того чтобы путешествовать по паутине, пользователю не нужно ничего «знать» в нынешнем смысле слова, быть всю жизнь экспертом в какой-то одной отрасли знаний. Это не новый поворот событий, каковой ранее обсуждался (среди прочих, Платоном) после возникновения алфавита, когда в XV веке печатный станок понизил значение памяти, когда, уже совсем недавно, в обиход вошел калькулятор и люди стали меньше полагаться на свое умение считать. Поэтому если бы паутина смогла предоставить пользователям средства для поиска и усвоения любой информации в приемлемых для них понятиях, проблема недостаточной компетенции для принятия общественно значимых решений могла бы быть снята.

В настоящее время специалистов готовят так, чтобы они могли давать советы самого разного рода – от сельского хозяйства стран третьего мира до создания рабочих мест в бедных городских районах и рекламы последних моделей автомобилей. В большинстве случаев процесс оценки, а затем применения их предложений идет сверху вниз. Происходит так, что люди, которых выбрали целью те, кто принимает решения (от фермеров, приобретающих удобрения, которые они не могут себе позволить, до потребителей, покупающих новую машину тогда, когда старая еще находится в исправном состоянии) могут в отдельных случаях выразить свое мнение через социологические исследования или референдумы. Но чаще всего исследования основываются на предположении, что больше всего люди хотят оперативного решения насущных проблем. Во всяком случае, цель любого анализа общественного мнения часто сводится к тому, чтобы выяснить, как люди отреагируют на какое-то изделие или политику после их появления на рынке. Институционный подход напоминает следующее высказывание Генри Форда: «Вы можете иметь автомобиль любого цвета, лишь бы он был черным».

Этот процесс имеет смысл в мире Создателей топора, потому что никто не ожидает от «неквалифицированного» любителя вклада в развитие генетически модифицированных растений или совершенствования конструкции электронной подачи топлива. Но подобное отношение оставляет без внимания тот факт, что почти в каждом случае инновация вызывает изменения образа жизни людей, и в этом смысле большинство достаточно компетентно.

Еще один важный аспект этого вопроса, помимо вовлечения общества в процесс принятия решений, – это масштаб проблем, с которыми нам приходится сталкиваться. Обеспечивая, еще со времен создания топора, оперативное решение встающих перед человечеством краткосрочных проблем, дары Создателей топора давали возможность концентрировать социальный контроль. И поскольку большие сообщества подразумевают большую власть, лидеры и общественные институты были всегда озабочены стимуляцией роста. Большое считалось прекрасным после того, как оно достигло первого апофеоза в Древнем Египте.

Однако концепция безграничного роста родилась гораздо раньше, когда, как мы уже рассказывали об этом в первой главе, Земля казалась человеку бесконечной. Тогда никто и подумать не мог, что «ограниченность ресурсов» способна помешать людям удовлетворять свое стремление к росту через расширение производства пищи, укрупнение транспортных систем, питаемых более мощными энергетическими службами, ускорение промышленных процессов, контролируемых все большим числом специалистов.

Сегодня недостатки этой разновидности «прогресса» становятся понятными по мере того, как ограничения природного мира, до сих пор не подвергавшиеся осмыслению, начинают проявляться все более явно. Идеал роста вместе с тем игнорировал фундаментальный факт того, что существует ограничение степени, до которой окружающая среда может снабжать человека ресурсами расширения и поглощать отходы его жизнедеятельности.

Так уж исторически сложилось в мире Создателей топора, где царила разумная вера в масштабную экономику, что власти воспринимали неэффективность малых общественных структур как само собой разумеющийся факт и выступали против них. Например, чем могущественнее становилось государство, тем активнее оно уничтожало независимые деревни и города, объявляло вне закона местные гильдии и муниципальные союзы, отбирало общинные земли, учреждало централизованную чеканку монеты и стандартизировало законы, создавало мощный бюрократический аппарат для упрочения единообразия и, наконец, предоставляло все централизованные общественные услуги, которые становились необходимыми, потому что государство уничтожало таковые услуги на местном уровне. Подобно всем другим дарам, от которых мы не смогли отказаться, модель