до сих пор скрывал его от нее. Низкий холмик покрывал ковер из мха, а пространство окружали высокие папоротники. Прямо над головой висел одинокий кристалл идеальной формы, он медленно вращался и сиял серебром, как бриллиант на лбу Арджента.

Лис взял ее за руку и еще раз провел в танце. Босиком по прохладному мху, игриво проводя хвостами по ногам. Она чувствовала себя слегка обезумевшей и желанной.

Лис обнял Цумико сзади, и она прижалась спиной к обнаженной груди Арджента. Радость и благодарность захлестнули ее, и она подняла лицо к небу, а мысли превратились в молитвы.

Арджент поцеловал ее в плечо, там, где сползла туника.

– Мое третье желание.

Она не могла заставить себя нарушить тишину, поэтому просто коснулась его рук и ждала.

– Позволь мне позаботиться о тебе.

Пульс Цумико ускорился. Не было никаких сомнений, к чему приведет эта ласка. Но не осталось причин сдерживаться. Поэтому она повернулась в объятиях Арджента и поднялась на цыпочки, чтобы прильнуть к его губам. Сила любимого омыла ее, привычно растекаясь по телу. Теплый мех, горячая кожа и голос, шепчущий на ухо признания, заставлявшие ее краснеть, обещания, от которых у нее слабели колени, посулы, которые приведут к удовольствию, и клятвы, которые продлят их счастье навсегда… навсегда.

Да, дом всегда представлялся ей как уют и довольство. Но еще он мог быть столь же опьяняющим, как доза хаддлбада. Цумико наслаждалась открывшейся им простой симметрией: она принадлежала своему возлюбленному, а он – ей. Взаимная принадлежность. Настоящая связь.

Она погладила кончиками пальцев пламя Арджента, и его неторопливые поцелуи приобрели оттенок настойчивости. Полностью опутанная его хвостами, Цумико удивлялась тому, как много он ей показывал, рассказывал, учил. Могла ли она ответить тем же? Отстранившись настолько, чтобы перевести дух, Цумико прошептала на ухо Ардженту три коротких слова. А затем, с кружащейся от ласк головой, ободренная ответным стоном и лишенная малейших сомнений, прильнула к нему.