и Отвага грели ей ноги. Остальные волки ушли в патруль, но Хармониус остался, якобы для того, чтобы строить рожицы Лиле, пока Санса купала ее в кухонной раковине. Цумико в основном смотрела на Кирие. Малыш только что принял ванну, и она втирала масло в его кожу, уделяя особое внимание мягким чешуйкам.

– Тебе нравится? – спрашивала она.

Арджент фыркнул:

– Вроде он не жалуется.

– Это сейчас. – Гинкго легонько прижал малышу нос. – Он так вопил, пока Санса мыла ему голову.

– Может, вода была слишком горячая? – Цумико нежно погладила Кирие по виску, и он загулил, прикрыв глаза от удовольствия.

– Я думаю, слишком холодная. – Хисока не сдвинулся с места и сделал извиняющийся жест за то, что помешал. – Он ведь наполовину дракон.

Арджент склонил голову:

– Вполне возможно, Кирие предпочитает жару холоду.

– Может, посоветуемся со специалистом в этих вопросах? – Отойдя в сторону, Хисока повысил голос, чтобы привлечь внимание человека за столом, сжимавшего кружку с чаем. – Что скажешь, Лапис?

Представитель драконов виновато поджал подбородок, как будто его поймали на краже сладостей из кладовой, и тут же вызывающе посмотрел на Хисоку.

– Я никогда не претендовал на звание эксперта по уходу за едва вылупившимися птенцами.

Хармониус усмехнулся:

– Да ладно, Моссберн. Я понимаю, почему ты не разбираешься в деталях, но мальчик не вылуплялся.

– Это фигура речи, – угрюмо пробормотала Лапис.

– Кирие наполовину дракон, – сказал Хисока. – Разве это не значит, что ты можешь говорить и за него?

– Я и так уже обещал заботиться о полукровках. – Взгляд Лаписа на мгновение метнулся к Цумико. – И охотно принимаю на себя ответственность за всех людей драконьего происхождения.

– Тогда посмотришь на него? – предложил Арджент. – Тебе же наверняка любопытно. И я знаю, что ты не причинишь вреда ребенку, которого я считаю своим.

– Не думай так обо мне! – Лапис изобразил руками шесть фигур, что, вероятно, подразумевало настойчивое отрицание. И все же он колебался. – Если твоя госпожа позволит, я бы подошел с величайшим уважением к жизни… – Лапис тяжело сглотнул и тихо договорил: – О которой она заботится.

– О, – выдохнула Цумико, наконец отбросив беспокойство. – Пожалуйста, подойдите сюда, пресс-секретарь Моссберн. У меня так много вопросов о драконах.

Он дернулся так быстро, что его стул с грохотом упал на пол. Но затем дракон остановился, рухнул на колени и пополз вперед, как нищий перед королевской особой. Гинкго нахмурился, слез с дивана и пополз навстречу.

Нахально ткнув Лаписа в щеку, он спросил:

– Что это за лицо? Ты снова чокнулся из-за Цумико и ведешь себя как лунатик?

– Это волки все с луной сравнивают, – заметил Хисока. – Драконы больше ценят ветер.

– Ладно. Ты дрожишь как лист на ветру. – Гинкго постучал по браслету Лаписа. – В чем дело? Твои обереги вышли из строя?

– Простите меня за такое поведение. – Лапис сел на пятки, отведя взгляд. – Мое сердце в смятении с тех пор, как я узнал о существовании этого ребенка.

Уши Гинкго прижались и снова двинулись вперед.

– Потому что дракон-изгой разрушает репутацию ваших кланов?

– Вовсе нет. Хотя я отчасти могу понять, что им движет.

– Серьезно? – зарычал Гинкго. – Он серийный убийца, похититель и насильник. Что тут может вызывать симпатию?

– Я могу понять его разочарование, – поправил Лапис. – Моя каста соблюдает целомудрие. Я не могу взять себе подругу, поскольку наши женщины принадлежат гаремам правителей. Я знаю свое место, но легче мне не становится.

– Ты имеешь в виду, что мечтаешь о возможности создать семью? – прошептал Гинкго.

Лапис кивнул.

– Даже если это означает, что ваши дети будут полукровками?

И снова торжественный кивок. Лапис осторожно обхватил руками лицо полулиса, одарив того задумчивой улыбкой.

– Ты олицетворяешь надежду, Гинкго. А твой брат – проблеск возможного будущего.

Цумико стало жалко гостя. Лапис Моссберн был самым могущественным драконом в мире. Но при этом никак не мог противостоять традициям своего клана. Она коснулась руки Арджента.

Поцеловав ее в висок, он взял Кирие и пробормотал:

– Оставайся здесь.

Цумико кивнула, поскольку у дракона явно имелись проблемы с наблюдателями. Арджент присел на полу рядом с Гинкго и вручил ребенка Лапису. Кирие с настойчивым писком потянулся к своей новой няньке. Расплывшись в улыбке, Лапис ответил трепещущим пением, которое ребенок старательно попытался воспроизвести. Вскоре они увлеченно и мелодично чирикали, ведя разговор, который, вероятно, был эквивалентом драконьего детского лепета. Только тогда Цумико заметила, что Хисока подошел намного ближе, чтобы лучше видеть выражение лица Лаписа.

– Спасибо за вашу снисходительность, мисс Хадзимэ, – пробормотал кот.

– Я рада, что вы подтолкнули его на этот шаг.

– Хм. Он крайне застенчив в том, что касается личных вопросов.

– Ему нельзя жениться? – спросила Цумико.

Хисока опустился на подлокотник дивана:

– У драконов есть два пути в жизни – гарем или высоты. Кто идет по первому, у того рождаются дети, а ко второму вынуждены примыкать целомудренные мужчины средней и скудной силы. Только каждый четвертый становится отцом.

Поняв, что Лапис прислушивается к разговору, Цумико обратилась напрямую к нему:

– Газеты называют вас повелителем драконов.

– Это лишь почетный титул, уверяю вас. Настоящих правителей не посылают на высоты. И у них слишком много домашних забот, чтобы общаться с людьми. Было решено, что я стану сотрудничать с наблюдателями, учитывая мои прошлые… скажем так, эксцессы.

– Лапис, ты был единственным разумным выбором, – упрекнул его Хисока.

– Самым респектабельным из расходных материалов, – парировал он.

Когда и Хармониус присоединился к похвалам, представитель драконов утратил всякую таинственность. И Цумико обнаружила, что избавилась еще от нескольких страхов. Как будто Хисока-сенсей точно знал, что ее беспокоит, и не хотел ждать. Никакого бездействия. Он преследовал свою цель – уверенно, напористо, но вежливо.

– Мисс Хадзимэ?

Она моргнула, глядя на Хисоку, который казался расслабленным, как и всегда.

– Да, сенсей?

– Мой племянник ранее сделал несколько загадочное предложение, и я подумал, не поможете ли вы мне разрешить его маленькую загадку, – произнес кот все тем же легким тоном.

– Дис.

Услышав свое имя, охранник сделал неуверенный шаг в ее сторону, вскинув брови в молчаливом вопросе, но Хисока отмахнулся от него:

– Да, Дис. Он считает, что некоторая демонстрация не помешает.

Цумико поняла намек:

– С Майклом?

– Да, в этом суть. И я бы не был против, ведь Майкл дорог мне еще с тех пор, как был дерзким пятилетним мальчиком. Если госпожа не возражает, – мягко добавил Хисока.

Хороший план. Она кивнула, но также слегка поддела интригана, не желая оставаться в стороне, когда дело касается Хисоки.

– А что почитают кошки?

Он склонил голову набок:

– Кошек принято считать весьма непочтительными.

– У волков – луна, у драконов – ветер, – вновь начала Цумико.

В глазах Хисоки вспыхнуло понимание, он наклонился поближе и прошептал:

– Ответ вам не понравится, но есть такой, который подойдет.

– Вы мне скажете?

– Конечно. – Хисока лукаво улыбнулся. – У кошек – секреты.

* * *

Дис вызвался отвести Цумико во временный офис Майкла.

– Не надо бояться дяди, – тихо сказал он.

Это было предупреждение?

– А ты его боишься?

– А ты?

– Немного. Но даже не могу понять почему. – Цумико потеребила рукав кардигана. – Никто из остальных меня не беспокоит.

– У тебя хорошее чутье. – Дис помедлил, прежде чем открыть дверь. – Страх