Кот легко дотронулся до запястья Арджента и повысил голос:

– Начнем?

Нару-со забрал Кирие у Лаписа и присоединился к Гинкго у очага, в то время как Четверо торжественно заняли свои позиции. Барьеры, которыми каждый амарант обычно сдерживал свою мощь, пали, наполнив комнату мрачной дикостью. Сам воздух, казалось, рычал, хлестал и пел. И на этот раз… да, на этот раз Арджент осмелился надеяться на успех.

Цумико заняла свое место в центре комнаты, и лис быстро присоединился к ней. По обоюдному согласию, она не говорила. Одно лишнее слово, одна неудачная фраза… Арджент вздрогнул.

Кончики холодных пальцев коснулись его лица, и лис встретил умоляющий взгляд Цумико. Арджент встревожился. Наклонившись, чтобы прижаться к ее щеке, он произнес:

– Не бойся. Это не неразрешимая тайна. Просто символ – мощный, но тем не менее рукотворный. А то, что было сделано, можно разрушить. Если этот томный дракон первым не разгадает загадку, кот обязательно ударит лапой, и проклятая конструкция рухнет, оставив только наши добровольные узы.

Он почувствовал, как она кивнула. А потом их разъединили. Стармарк и Адуна-со встали по бокам от Цумико, и она теперь казалась совсем маленькой. Но их молчаливое присутствие понравилось Ардженту. Волчица выглядела как мать со своим детенышем, готовая бросить вызов любому, кто желал причинить вред, даже самой луне. И Хармониус позабыл про игривость, обнажив саму свою суть. Он был псом войны.

Их сила станет щитом Цумико.

– Томный? – повторил Лапис, вставая у локтя лиса. – Может, показать тебе свой истинный пыл?

– Придерживайся плана, повелитель драконов. – В словах Хисоки звенела сталь. – Мы начнем, когда ты будешь готов, Майкл.

А затем Арджента будто разорвали на части, вскрыли и перебрали, как настройщик перебирает струны арфы. Лис достаточно хорошо отреагировал на знакомую энергию Майкла. Их доверие было глубоким. Необычным – и в то же время необычайно убедительным – оказалось непринужденное господство Хисоки. Словно он проснулся от мурлыканья кошки.

Лапис действовал с быстротой, которая не вязалась с его обычной медлительностью. Он был далеко не самым могущественным из Четверых, но при нынешних обстоятельствах проявил себя как самый сострадательный. Нет, не совсем так. Пусть Лапис и сам еще не осознавал свой потенциал, но продемонстрировал поразительные способности. Будь у него такая возможность, он наверняка стал бы самым любящим отцом.

Наконец связь ослабла. И снова Арджент счел необходимым уйти в себя, доверив все остальное товарищам. Он боялся в любой миг ощутить те страшные иглы, что вонзились бы ему в душу, наказывая его за желания, предупреждая о боли Цумико. Но тут чья-то рука сжала плечо лиса и принялась массировать напряженные мышцы.

– Все хорошо. Она в безопасности, – твердо сказал Твайншафт. – Видишь, как светится?

Арджент рискнул приоткрыть глаза и тут же зажмурился. Сейчас было не время предаваться благоговению, но и грешить против истины он не смел.

«Клянусь девятым хвостом, ее душа невероятна».

Исправленный план Майкла был вариацией уловки, которую они использовали, чтобы уговорить Кирие выйти из матери. Объединив свою значительную силу, Хармониус и Адуна-со скрывали Цумико, маскируя ее сияние, обманом заставляя связь думать, что та уже оборвалась, предположительно, из-за смерти носителя. Тем временем Лапис атаковал символы, разрушал якоря, которые приковывали лиса к роду Хадзимэ. Арджент ничего не мог скрыть.

– Какой ужас, – прошипел Лапис. – Сколько же поколений?..

– Никаких вопросов, – напомнил Хисока, хотя в том не было необходимости.

Каждый слой означал жизнь. Им оставалось только посчитать.

Возмущение Хисоки выплеснулось наружу; он принялся работать в тесном тандеме с Майклом, чьи руки плели бесконечные узоры. Ребенок захныкал. Кристаллы загудели. Сила вибрировала в грудине Арджента, и каждый волосок, казалось, встал дыбом. Больше всего лис боялся момента, когда он вырвется на свободу. В этой последней попытке он мог убить Цумико. Даже сейчас откат нарушенной связи мог наказать любого из них. Возможно, обоих.

Но боли так и не последовало. И голос Хисоки зазвучал у него в ухе:

– Она свободна. Теперь ты.

Неужели?

– Можно вырываться, – подтвердил Лапис. – Вставай. Борись.

Арджент собрал свои немалые резервы и с грозным рычанием взмахнул хвостами. Что-то щелкнуло, и он отшатнулся, упав на руки товарищей. Хисока поддержал его, обняв за плечи; Лапис обхватил за талию. Сила ревела в ушах Арджента, пока он старался не дать себе позорно упасть в обморок. А потом его обнял Майкл. Страж одновременно смеялся и плакал.

– Глупый мальчик, – пробормотал Арджент, стараясь не цепляться за него слишком отчаянно.

Гинкго втиснулся в их кучу, заменив собою Лаписа.

– Ну? – спросил он. – Сработало?

Стоя в окружении высоких людей, Арджент не видел Цумико. Хуже того, он ее не чувствовал. Ни следа. Вроде бы признак успеха, но у лиса внутри все сжалось. Отбросив остальные мысли, он потянулся к любимой. Она была невредима, хоть и бледна. Цумико по-прежнему молчала, боясь нарушить свой обет. И их личная связь совсем не изменилась.

– Сработало? – переспросил Гинкго.

Арджент решил проверить это, пойдя на вопиющее нарушение приказа: он ее поцеловал.

Глава 65

Роща Гинкго

Арджент поднял голову, когда Гинкго ворвался в их комнату и поспешно сформировал позади себя символ, чтобы замаскировать дверь. Да уж, хлипкая преграда. Слегка усилив защиту, Арджент позаботился о том, чтобы баррикада сына выстояла. Тот выглядел так, будто ему нужно отдышаться. Волосы Гинкго были подстрижены и расчесаны до идеального блеска, его наряд отличался изысканной экстравагантностью, которая соответствовала прародине клана Меттлбрайтов. Но хвост раздулся вдвое, а уши почти прижались к черепу. Он выглядел как котенок, спасающийся бегством от излишне любвеобильной хозяйки. Не хватало только атласного бантика на шее.

Сохраняя спокойный тон, Арджент заметил:

– Ты понравился бабушке.

Тихо выругавшись, Гинкго повернулся и замер.

– Папа?

– Тц. Ты в этом не уверен?

Его сын подошел ближе, рассматривая Арджента с головы до пят и обратно.

– Что с тобой случилось?

– Традиция. А с тобой?

Гинкго поморщился.

– Иди сюда.

Скорее всего, парнем двигало отчаяние, но Арджент был рад, что сын так быстро нырнул в предложенное убежище его объятий. Гинкго пришел, чтобы претендовать на свое место сына и наследника Арджента. Их дом будет внесен в семейный реестр во время сегодняшнего грандиозного праздника. Арджент провел большим пальцем по вышитому гербу, который гордо красовался на наряде Гинкго – пара золотых веерообразных листьев с посеребренными инеем краями на голубом поле Меттлбрайтов.

– Ну? – подсказал он.

– Я хочу назад свои джинсы. И длинный пустой пляж. И мой сад.

– А Лилю?

– И ее с братишкой тоже. – Гинкго едва сдерживал вой. – Сколько еще они будут тянуть?

– Меня очень долго не было, и я вернулся с сыном. Такие вещи обычно вызывают переполох. – Арджент вздохнул. – Прежде чем занять новый пост, я должен был вернуться сюда, завершить свой испытательный путь, получить признание и свое место.

– Здесь не наш дом, – прошептал Гинкго.

– Верно. – Арджент позволил себе выказать собственное нетерпение, которое сдерживал в присутствии родных. – Мы еще немного задержимся в клане, но оставить нас тут навсегда