– Я бы хотел попробовать, – заявил оставшийся член комитета.

Все повернулись к представителю кланов драконов. Худощавый и длинный, он предпочитал иной стиль в одежде, чем его спутники. Цумико подумала, что в рваной мантии и остроконечных тапочках он похож на жителя пустыни. Выглядел он обычно, ну или настолько обычно, насколько может выглядеть любой человек с синими волосами. Прямые и густые, оттенка полуночного неба, они контрастировали с темно-коричневой кожей. Но у настоящего дракона не было веснушчатой чешуи и тонких гребней Кирие. Цумико надеялась получить хоть какой-то намек на то, действительно ли у ее сына вырастут рога. Очевидно, у полукровок проявлялось больше животных черт, чем у их родителей-амарантов.

– Меня зовут Лапис Моссберн, и я говорю от имени драконов. – Его голос был глубоким и низким, а медленная улыбка – чувственной. – Красавица, если этот негодяй лис не может справиться со звездным величием твоей души, поспеши к тому, кто сумеет оценить твои качества.

Цумико не знала, чувствовать себя польщенной или оскорбленной, но сильно покраснела. А Арджент почему-то решил, что лучший ответ – ошеломить всех собравшихся. Ослабив хватку, он позволил им ощутить всю мощь сияния маяка. Лапис Моссберн опустился на колени, ошеломленно глядя на Цумико.

Хармониус хмыкнул и схватил его за плечи, оттягивая назад.

– Возьми себя в руки, Лапис.

Хисока заговорил тихо, но веско:

– Хватит, Арджент. Он один из Сломленных и не может защитить себя.

Цумико тут же ощутила, как лис вновь закрыл ее. Майкл преклонил колени перед потрясенным драконом и взял его за запястья. Страж говорил с ним вполголоса, и Цумико заметила у пресс-секретаря Моссберна тяжелые каменные браслеты. Неужели существовали амулеты от надзирателей? Хармониус помог трясущемуся дракону подняться на ноги. Лапис, конечно, находился в наихудшем состоянии, но и у остальных проявились заметные признаки потрясения. Зрачки Хисоки расширились, а хвост Адуны-со раздулся. Хармониус все продолжал потирать предплечья, словно пытаясь разогнать мурашки по коже. Все избегали смотреть на Цумико.

Арджент изогнул брови, словно бросая гостям вызов:

– Я буду благодарен всем вам, если вы воздержитесь от предложений моей даме.

Лапис потер плечо:

– Я не задавался целью ее увести. Моя каста соблюдает целомудрие.

– Я повторю еще раз, лис, – сказала Адуна-со. – Мы здесь, чтобы помочь. Верь нам.

– А я снова спрошу: что вы хотите узнать?

Хисока провел рукой по макушке:

– Хотя я возлагаю самые большие надежды на свою новую протеже, у нее пока больше энтузиазма, чем тонкости. И сильное желание затмить свою крайне талантливую старшую сестру.

Майкл застонал:

– Айла?

– Она – дар твоего логова, но ее внезапный – и очень специфический – интерес к образованию символов был весьма красноречив, – со слабой улыбкой сказал кот. – Я собрал воедино достаточно информации, чтобы понять смысл недавних вопросов Дарьи в классе.

– Ты взял Айлу в ученицы? – Майкл просиял, несмотря на недавнюю оплошность. – Она еще не сказала нам. Мы гордимся ее ученичеством.

– И для меня это честь, но вернемся к делу. – Хисока выдержал взгляд Арджента. – Не люблю хвастаться, но я хорошо разбираюсь в искусстве знаков. А Лапис понимает обереги, якоря, барьеры и тому подобное. Особенно те, что основаны на крови.

Взгляд Арджента устремился на волчицу и пса.

– А эти двое?

Хармониус скрестил руки на груди:

– Грубая сила.

– Мы можем и будем защищать твою госпожу, – заверила Адуна-со.

Хисока улыбнулся:

– В тех редких случаях, когда эти двое решают объединиться, дрожит сама земля.

– Как… – начал Арджент низким голосом. – Как много вам нужно знать?

– Не более, чем стоящую перед нами задачу, – ответил кот. – Позволь нам решить твою проблему, и тогда рассмотри мою просьбу.

Цумико держала рот на замке, не желая влиять на решение Арджента.

Наконец он склонил голову:

– Да будет со мной так, как ты говоришь.

Глава 63

Знаменитость

Цумико было трудно сопоставить высокопоставленных личностей, которые регулярно мелькали в вечерних новостях, с людьми, которые сейчас чувствовали себя как дома в Особняке. Они меньше улыбались, но больше смеялись. Пихались и толкались, вместо того чтобы вежливо ждать своей очереди. И ловко вписались в повседневную жизнь поместья. Было так странно видеть, как Хармониус Стармарк опустошает мусорные баки, пока Хисока Твайншафт нарезает яблоки для пирогов.

Но то были хорошие знаки. Вероятно.

По крайней мере, Цумико чувствовала, что эти выдающиеся мировые лидеры серьезно отнеслись к помощи Ардженту. Но, несмотря на свое торжественное обещание, Пятеро – или, точнее, Четверо – пока ничего не предприняли. Разве что поселились тут на неопределенный срок.

– Это действительно нормально? – шепотом спросила Цумико Сансу.

Та прошла мимо Кирие и вынула Лилю из колыбели.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она тоже вполголоса.

Они находились этажом выше гостей, но Цумико не была полностью уверена, что их нельзя подслушать. Она осторожно похлопала своего малыша, и тот срыгнул.

– Уже два дня прошло. Разве у этих людей нет дел поважнее?

Санса улыбнулась и покачала головой:

– Сенсей не пришел бы, если бы мы не были для него важны.

Цумико имела в виду не совсем это.

– Пресс-секретарь Твайншафт, очевидно, хорошо относится к вам с Майклом, но мы с Арджентом ему практически чужие. Почему он задействует столько сил ради решения нашей проблемы?

– Сенсей зрит прошлое и будущее. Видит всю картину в целом. – Санса погладила дочь по щеке. – Никто, кроме него, даже не мечтал об Открытии, но теперь весь мир разделяет его надежду. Если сенсей здесь, значит, вы стали частью его мечты. Это хорошо, да?

Цумико смущенно переступила с ноги на ногу:

– Получается, он помогает нам, потому что хочет нас использовать?

– Наш учитель – одновременно дипломат и стратег. Он будет улыбаться и строить планы, но трудится он не только ради своего блага. – Санса спокойно повторила: – Это хорошо, да?

– Возможно, – признала Цумико. – Но как господин Твайншафт решает, что хорошо, а что плохо?

– Сенсей всегда приветствовал вопросы. – Санса вскинула брови. – Спроси его сама.

Цумико не могла заставить себя заговорить с Хисокой Твайншафтом. Все ее вопросы слишком походили на сомнения, поэтому она держала их при себе. Ну или пыталась держать. Арджент однажды сказал ей, что амаранты чуют ложь. Стоило ли удивляться, что они также могут вынюхивать подозрения и тайны? Хисока нашел ее в кабинете Майкла, который оказался вовсе не таким непроницаемым, как она надеялась, поскольку кот прошел мимо чар, как будто тех не существовало. Цумико хотелось позвать Арджента. Хотелось убежать и спрятаться. Хотелось избежать этого разговора, и она даже не знала почему.

– Прошу прощения, – сказал кот, отступая на шаг. – Я не вовремя?

Цумико уставилась в книгу, которую как раз штудировала, последний том в огромной стопке исследований различных форм связей амарантов. Притянув его ближе, словно щит, она ждала, что скажет гость. Но, когда наконец осмелилась поднять глаза, Хисока исчез. И ей полегчало. Но одновременно стало стыдно. Она больше не могла сосредоточиться. Цумико