— Так денег-то не было! Он не вложил в дело ни копейки. Ну, разве что, по мелочи. Поэтому ничего, кроме своих идей он не терял. А идеи — это капитал, не подверженный ни дефолту, ни кидалову… Он получил долю в прибыли и вывел напарника из дела, подставив его под Гаргаевых. Долги фирмы покрылись имуществом, отобранным у Маслова, а сам он вывернулся. Ликвидировал фирму и открылся по новой, чтобы с чистого листа начать. Вот на этом он и поднялся. Да типичная история. Так девяносто процентов бизнеса начиналось: не кинул, не поднялся. В общем, я это к чему… не ищи ты эту девчонку, Женю. Не при делах она. Сам посуди. Гаргаевы были в этой истории не самые виноватые. А они умерли. Самый виноватый был Рудой, а он жив. Так что, Сергеев, мимо кассы. Если бы это было делом рук Жени Масловой, первым бы полёг Дмитрий Рудой. А потом уже Гаргаевы.

— А если она просто пожалела приёмного отца? Ну, или приёмную мать?

— Не знаю. Не думаю.

— А ты подумай! Вдруг девчонка прониклась к жене Рудого неким состраданием и решила не лишать её любимого мужа? Вот и оставила его в живых.

— Не, по-любому, она бы хоть как-то отреагировала на основного зачинщика процесса.

— А исчезнуть из дома, довести Рудого и его жену до тихого помешательства — этого недостаточно? Я так понимаю. Рудой огрёб невменяемую супругу и значительные траты на безуспешные поиски? Не так разве?

— Ты плохо себе представляешь оборотные средства Рудого. Для него эти поиски — копейки. Ну, а жена… Жена и до того была не очень-то в себе… Её просто исчезновение Жени доломало. Нет, я не думаю… Если бы эта ветка поиска была верной, тут дела бы складывались с гораздо большим трагизмом. Ну, по крайней мере, если бы это была ОНА, то уж точно приложила бы руку к разорению Рудого. Или попыталась подставить бы его под поиски убийц Гаргаевых. Там долго бы не думали и не вникали бы в суть отношений Гаргаевы-Рудой. Шлёпнули бы и очистились от несмываемого позора.

— Какого позора?

— Ты не забывай, Гаргаевы были не последними людьми в диаспоре. Уверен, что до сих пор заказчик их ликвидации в розыске. Тут дело чести. Ну, их, бандитской чести. У них не по понятиям прощать… Не согласен со мной?

— Не совсем. Как можно было Рудого подвести под монастырь? Там по-твоему, обезбашенные совершенно, не проверят, кто за убийством братьев стоит?

— Да мутная там история, сам же понимаешь. На сегодняшний день сфабриковать кое-какие документы — не проблема, и получится, что сам Рудой остался во всей этой истории живым и в шоколаде только благодаря смерти братьев, и именно ей. То есть, их смерть была ему выгодна на все сто. Не так-то сложно было это сделать.

— Ладно, допущу… — согласиться с резонными доводами Сашки было проще, нежели продолжать ему перечить. — Давай хоть фотки глянем…

— А вот тут есть некоторая накладка. Чтобы жена в периоды пребывания не в лечебнице, а дома, не натолкнулась на ненужные воспоминания, Рудой уничтожил все, до единой, фотографии Жени. То, что есть, это с корпоративных выездов компании. Я их у Ларисы взял. Они несколько раз всей фирмой выезжали за город, ну, типа, на шашлыки, с семьями, ещё при Маслове. Вот и осталось несколько фотографий того времени. Тут Женя ещё девчонка совсем, где десять лет, а где и все восемь. Да и не позировала она специально, так, среди толпы попалась.

Я приуныл. Перебрал немногочисленные снимки. Действительно, ни одного крупного плана. Несколько фотографий, сделанных полароидом с соответствующим качеством, несколько снимков, запечатлённых на дешёвую «мыльницу» тех времён. На всех фотографиях довольно большая компания в разных ракурсах, но ни одного постановочного кадра, на котором можно было бы разглядеть девочку более менее подробно. Это и понятно, Лариса отбирала фотографии себя и своих друзей. Кто ей Женя Маслова? Хоть она и дочка шефа, но с боссом у Ларисы шашней не водилось. Для чего ей хранить изображения его дочери, тем более, ребёнка? Так, случайно фигурка девочки мелькает в толпе. Сложно, правда, назвать её фигуркой. Скорее, фигурища. Девочка излишне полная, неинтересная: ноги толстые, короткие, попа толстая, щёки толстые… Типичный раскормленно-разбалованный отпрыск нуворишей. Чизбургер, кока-кола, киндер-сюрприз. Счастливое детство, по мнению родителей, лишённых в собственном детстве многообразия заграничных вкусностей. Ничего в ней примечательного. Невзрачные белёсые хвостики, такие же брови, невыразительные глаза. Что из неё могло вырасти — непонятно. В интернате Женю описывали совершенно по-другому: невысокая, стройная… Может, просто опомнилась и перестала уплетать фаст-фуд, может, похудела на несытных белорусских харчах, может, проснулся инстинкт модели и села на диету. В любом случае, эти снимки не дают абсолютно ничего. То есть, ничегошеньки. Я уныло взглянул на Сашку. Тот хмыкнул в ответ на мой взгляд:

— А ты что хотел? Более поздние фотографии могут быть ещё в Белоруссии, раз в Проплешино нету…

— Да Перелешино оно, Перелешино! — озверел я.

На самом деле, не орать надо было на напарника, а похвалить за оперативность и находчивость. Ведь разыскал он фото Жени, хоть и детские. Что-то — лучше, чем ничего. В любом случае, в розыск их не подать, но если вдруг мы найдём её каким-либо невероятным образом, то определить, она ли это, будет возможно и по этим, детским фотографиям.

— В Белоруссии нету снимков, — сбавил я тон. — Тётка Масловой умерла, а её супруг знать ничего не знает. Даже, если что-то там и было, то он давно выбросил за ненадобностью. Я так понимаю, он вообще не одобрял затею с укрыванием, и, тем более, удочерением… тьфу ты, усыновлением чужого ребёнка. Он даже этого не скрывал. Мол, затея дурацкая, чужая кровь, бандитские разборки ему ни к чему, ну на фиг всё…

— Значит фотографии Жени Масловой у нас фактически нет, — резюмировал напарник. — Да и вряд ли они понадобятся. Я ж тебе объясняю: если бы это был верный след, Рудой бы уже был мёртв. Причём ещё раньше, чем братья Гаргаевы. И потом, какая связь с Куприяновым, Бершадской, Кировским, Траубе?.. Ты хоть какую-то зависимость видишь?

— Нет, — честно ответил я. — Нет зависимости. А почему она должна быть? Предположим, Гаргаевы — это была личная месть, все остальные были под заказ исполнены.

— Плохо я себе представляю это… — задумчиво протянул Сашка. — Типа, понравилось что ли?.. Решила сделать убийство профессией? Мне почему-то кажется, что не в том направлении ты мыслишь. Все эти убийства как-то между собой связаны. Есть