Три дня спустя тридцать три бывших сотрудника, работавших в компании в первые годы ее существования, подписали и распространили в СМИ открытое письмо протеста, в котором утверждалось, что Facebook стала неузнаваемой: «Именно наше общее жестокое разочарование побуждает нас написать это письмо. Мы морально опустошены, глядя на то, как компания, которую мы создали с верой, что она сделает мир лучше, так губительно сбилась с пути. Мы понимаем, что на вопросы такого масштаба трудно найти ответы, но не менее трудно было построить платформу, которая создала эти проблемы». Письмо заканчивалось прямым обращением к Цукербергу: «Пожалуйста, пересмотрите свою позицию»218.

В том месяце на еженедельных собраниях «Вопросы и ответы» Цукерберг выглядел заметно потрясенным. Информация о разногласиях в его компании просачивалась в прессу с рекордной скоростью. Репортеры различных новостных изданий, включая The New York Times, The Washington Post и The Verge, публиковали утечки со встреч «Вопросы и ответы» на протяжении многих лет. Но недавно репортер BuzzFeed Райан Мак в режиме реального времени начал публиковать в Twitter записки с еженедельных совещаний.

На одной из встреч Цукерберг восемьдесят пять минут подряд отвечал на вопросы о своем решении оставить пост Трампа нетронутым, строго придерживаясь текста о важности свободы слова. Когда его спросили, советовался ли он с кем-нибудь из темнокожих сотрудников при принятии своего решения, он упомянул Максин Уильямс, члена ближайшего окружения Цукерберга и Сэндберг, которая с 2013 года занимала должность руководителя отдела многообразия Facebook. Но мало кто в рядах Facebook имел основания доверять Уильямс, при которой мало что улучшилось. В 2014 году Facebook сообщила, что 2 процента ее сотрудников – чернокожие; через пять лет после того, как компания пообещала сделать многообразие приоритетом, это число выросло всего до 3,8 процента. По словам нескольких членов группы Black@Facebook на платформе Tribe, Уильямс не выступила в защиту чернокожих сотрудников во время забастовки. То, что Цукерберг выделил ее, не успокоило никого на встрече. «Если бы мы были там лично, то вы бы услышали в зале недовольные возгласы», – вспоминает один из сотрудников.

Цукерберг объявил, что Уильямс будет подчиняться непосредственно Сэндберг, и это решение должно было подчеркнуть приверженность компании многообразию и заботу о чернокожих сотрудниках. Но многие как внутри компании, так и за ее пределами расценили этот план как PR-стратегию. Некоторые сотрудники потеряли веру в Сэндберг, которая с первых дней своей работы обещала улучшить многообразие и которой было поручено бороться с нарушениями гражданских прав на платформе. Но ее усилия, включавшие широко разрекламированные аудиторские проверки и мероприятия по найму выпускников колледжей и университетов с исторически сложившимся черным контингентом студентов не привели к значимым улучшениям. В целом ее роль в компании стала менее понятной в годы кризиса: многие сотрудники и сторонние наблюдатели чувствовали, что она отошла на второй план. Ник Клегг и Цукерберг делали публичные заявления и давали интервью в новостях; Сэндберг не делала публичных комментариев, когда не соглашалась с политикой Цукерберга в области свободы слова. «Это стало огромным разочарованием, – вспоминает один из бывших сотрудников. – Мы ждали, что она скажет что-нибудь о Трампе, в частности о его посте про “мародерство и стрельбу”, а она молчала. Либо у нее нет власти, либо она соучастница, либо и то и другое».

Пока Цукерберг работал попеременно из своего дома в Пало-Альто и со своего ранчо на берегу океана на Гавайях, по всей стране нарастали протесты, а Трамп наращивал усилия по дискредитации легитимности голосования по почте на предстоящих выборах. В июле 2020 года Цукерберг признался Ваните Гупте с Конференции лидеров по гражданским правам и правам человека, что его беспокоит раскол общества и дезинформация, а также эффект от использования платформы Трампом. «Я действительно боюсь за нашу демократию, – сказал он ей в телефонном разговоре. – Посты Трампа подрывают нашу политику и подталкивают к авторитаризму». Человек, который больше всех выиграл от позиции Facebook в отношении свободы слова, злоупотребляет своими привилегиями. Цукерберг попросил Гупту, которая была недовольна его медленной реакцией на дезинформацию о выборах, помочь ему усилить контроль за соблюдением политики компании в преддверии ноябрьских выборов. Он сказал, что будет лично участвовать в работе: «Я убежден, что настала крайняя необходимость действий».

Отчасти проблема заключалась в том, что наиболее экстремальное поведение происходило в закрытых группах. Facebook усугубила проблему, когда несколькими годами ранее начала поощрять людей вступать в новые группы. Исследования показали, что люди, вступившие во множество групп, с большей вероятностью проводят больше времени на Facebook, и Цукерберг приветствовал группы как тип приватного общения, напоминающего разговоры в собственной гостиной. По его мнению, именно это хотели видеть пользователи. Но его все больше беспокоило количество людей, вступающих в группы, посвященные теориям заговора или маргинальным политическим движениям, а не в клубы любителей пешего туризма и родительские сообщества, как он когда-то предполагал. «Впервые он казался обеспокоенным как чисто по-человечески, так и философски», – говорит Гупта.

Несомненно, помогло то, что помимо Каплана у Цукерберга теперь появился еще один советчик, зачастую противоречащий Каплану. Кокс, который месяц назад вернулся в Facebook в качестве главного директора по продуктам, поднимал тему свободы слова в разговорах с Цукербергом. Во время своего годичного отсутствия в компании Кокс консультировал политическую некоммерческую организацию демократического толка, целью которой было добиться изгнания Трампа с поста президента. Он открыто говорил о своей убежденности в том, что нельзя допускать вирусного распространения токсичного контента, и о необходимости проверки фактов в политической рекламе219. «Компании социальных сетей и мессенджеров должны нести ответственность за контент, который получает наибольшее распространение», – заявил он вскоре после своего ухода, выступая на конференции South Park Commons, технологическом сообществе, основанном его соавтором по Ленте новостей Ручи Сангви220. После своего ухода Кокс над многим успел подумать за год своего отсутствия в Facebook и претерпел радикальную эволюцию мышления. Его взгляды теперь значительно отличались от того времени, когда он считал, что критика Ленты новостей и других продуктов раздута. «Я считаю, что проблемы дезинформации, конфиденциальности и возможности собирать так много данных являются действительно сложными и пугающими, потому что они создают асимметричную концентрацию власти, которой могут злоупотреблять опасные люди».

Было широко известно, что Цукерберг и Кокс оставались друзьями после увольнения последнего, и поэтому ни для кого в Facebook не стало сюрпризом, когда эти двое тихо договорились о возвращении Кокса в ряды руководителей. Но то, что Цукерберг вернул Кокса, несмотря на критику, которую тот обрушил на платформу, также говорило о многом. Действительно, некоторые сотрудники задавались вопросом, не пригласили ли его вернуться в компанию именно из-за его противоречащих взглядов. «Марк был готов принять взгляд Кокса со стороны, потому что знал, что тот хочет успеха Facebook так же, как и он сам. Кокс был одним из немногих людей, кому он мог полностью доверять, – говорит один из руководителей Facebook. – Его возвращение в компанию было мощным подспорьем для Цукерберга. Он вернул себе главный источник объективных замечаний».