— Почему? — ревниво поинтересовался Белоручкин.

— Потому что ты там сидишь среди своих математических символов и мыслишь идеальными научными категориями. А теория с практикой не всегда совместима. Я тебе могу привести несколько аргументов, разбивающих твое предположение в пух и прах.

— Физические законы имеют фундаментальную основу, это к разговору о теории и практике. Они объективны и нерушимы. Все дело в системе координат, к которой они применяются. Вот тогда и начинаются интерпретации. Корректные наблюдения никогда не будут опровергать эти законы, только их подтверждать. Назови хотя бы два аргумента тогда. Самых весомых. Достаточно было бы и одного, но сделаем скидку, что ты, всё же, не научник, а полевой юстиционовец.

— Ага, со средним уровнем интеллекта, договаривай уж.

— Ты себе льстишь, — засмеялся Белоручкин.

— Веселись, веселись, логарифмическая душа, — хмуро заметил Влад. — Хочешь аргументов — пожалуйста! Зачем кому-то городить такой огород, чтобы всего лишь исказить тестовое сообщение в какой-то тьмутаракани?

— Это не аргумент. Потому что тут возможно все, от случайности, до такого же обратного теста. Это объясняет, почему была выбрана такая удаленная точка. Надеялись, что никто не обратит внимания.

Влад хотел было возразить, но, поразмыслив, понял, что Громила прав. Его первый аргумент не выдерживал серьезной критики.

— Хорошо… — протянул он, морща лоб. — Тогда, тогда… — но, как назло ничего путного в голову не лезло.

— Ты правильно сказал, что существует проблема защиты информации, которую надо как-то обойти, — «помог» другу Боря. — Это самый пока актуальный вопрос, если моя версия верна. И он требует построения мысленной технической модели. Всего-навсего. Зато все остальные элементы этого загадочного дела с перекодировкой, да и с очень уж своевременным исчезновением боевиков с «Умки», если включить сюда и этот косвенный факт, ложатся в мою гипотезу просто идеально.

— Хм… Надо это как-то… расставить по полочкам.

— Расставляй, кто тебе мешает? Вот будешь в Брюсселе развлекаться: выставки, вино, женщины. Или чем там ещё занимаются новоиспеченные дипломаты?

— Громила, ты меня пугаешь. Великим учёным чужд сарказм. А ты последнее время язвишь всё лучше и лучше.

— Это меня жизнь вынуждает, — вздохнул Боря. — Крутимся как белки в тетрагексаэдре.

— Тьфу на тебя!.. Ладно, постараюсь твою версию провентилировать, хотя пока даже не представляю как.

— Вот это разговор, — закруглился Белоручкин. — А я тебе буду по ходу новые данные подкидывать. Ты меня знаешь.

— Сто лет уже знаю, с тебя не убудет, — пробурчал Влад.

На этом разговор закончился, но Исаев возвращался к нему снова и снова. В одном Борис был прав, более подробное изучение принципов работы других сетей с использованием ИИ может пролить свет на многие загадки, что как грибы после дождя встают перед ними. На секунду у него даже мелькнул хвостик какой-то слабой догадки, он мысленно замер, но мысль ушла, как он не старался за неё ухватиться.

Тогда Влад разочарованно выдохнул и решил, что утра вечера мудренее.

* * *

— Говорят, нас похвалили? — поинтересовалась Арина, стараясь исключить ироничные нотки.

— Это всё несущественно, — грустно ответил Боря.

Он, Ариэль и Гена собрались на утреннее совещание-летучку в кабинете Белоручкина.

— Почему же несущественно? — возразил начальнику Марвин. — Отчётная конференция; доклад о применении квантовых технологий для создания действующей модели оболочки сигма-ядра; автор — Белоручкин Б. В.; демонстрация эмпирической рабочей версии; признание коллег; присвоение статуса приоритетной разработки. Наш институт и наши исследования впереди планеты всей. Это тоже немало.

— Немало, да мало, — рассеяно отозвался Борис. — Ариэль, у меня для тебя новая задачка. По сравнению с которой, расследование по лайнеру-сцепке покажется детской игрушкой.

— Я заинтригована до невозможности, — Арина по-прежнему оставалась максимально серьёзной. — Только не говори, что мне придется искать чёрную кошку в темной комнате, которой собственно там даже и нет.

— Прямо в точку. Лучше не скажешь. Тебе нужно найти Электронную Янтарную Комнату. Которой по всем вменяемым предположениям никак не может быть.

— Судя по построению твоей фразы, вменяемыми предположениями дело не ограничивается. Есть еще и невменяемые.

— Ты права.

— Что за комната такая? — недоуменно спросил Марвин. — Мало нам загадок…

Белоручкин вздохнул и вкратце поведал о состоявшемся недавно разговоре с Купрейчуком.

— Я проверил по всем своим каналам, — добавил он. — Ничего. Абсолютно. Никто никогда о таком архиве не слышал.

— Может, этот конструктор всего-навсего фантазирует? — предположил Гена, морща лоб. — Среди талантливых учёных часто встречаются люди… странноватые.

— Это ты по нам судишь? — съязвила Арина.

— Нет, я как раз уверен, что Виктор полностью искренен в своих предположениях, — убежденно сказал Борис. — Придумать такое… Это Машка бы могла, но не конструктор АНГа.

— Приказал мне царь доставить То-Чаво-Не-Может-Быть! — процитировал Марвин и хмыкнул.

— Мы можем долго соревноваться в остроумии, но толку-то? — сокрушённо заметил Борис.

— Не падай духом, Командор, — подбодрила друга Ариэль. — К тому же, насколько я помню, это самое «то» в сказке добыли. Ну а кому, как ни нам, делать сказку былью?!

* * *

Брюссель встретил Влада пронизывающим ветром. Он ещё подумал, что непогода словно преследует его. Ветер был нисколько не слабее, чем на утёсе в Туманном-2, разница была лишь только в том, что на бельгийских улицах можно было легко укрыться от него за стенами густо понатыканных домов. Зато на открытом пространстве, порывы едва не сбивали с ног. Да, тут было существенно теплее, температура была плюсовой, но всё равно оставляла ощущение неприятного холода.

Из аэропорта Шарлеруа доехали на автотакси. Влад прилетел в составе делегации, состоявшей из двух человек. Его напарником был уже пожилой дипломат из корпуса Политпропекта. Но, несмотря на почтенный возраст, Юрий Геннадьевич Стрелков, был всё еще осанист и солиден. Выглядел он слегка меланхолично и все движения делал плавно, будто бы с оттяжечкой. «Сразу видна политическая закалка, — подумал Исаев, при первой их встрече. — Никакой суеты. Действие только после обдумывания». Стрелков числился в их делегации политическим консультантом, а Влад позиционировался как полномочный представитель комитета по ИИТ (Информационно-Интеллектуальным Технологиям). В аэропорту гостей встретила миловидная маленькая девушка, с длинными и черными, как смоль, волосами. Она отрекомендовалась гидом и переводчиком, а потом обезоруживающе улыбнулась, продемонстрировав на щёчках две трогательных ямочки.

Влад немного оттаял от такого приема, потому что всю дорогу находился в хмуром и колючем настроении, предполагая серьезное давление противоположной стороны, которое по его разумению, почему-то должно было бы начаться сразу же по прилёту. Но Маргарита Карлуни, как она представилась, никакого давления на них не оказывала, а напротив, предложила, если есть желание, сопроводить их по каким-нибудь достопримечательностям, никак с предстоящими деловыми переговорами не связанными.

Стрелков вежливо отказался, попросив отвезти его в гостиницу, чтобы подготовиться к первой встрече по протоколу, а вот Влад с