конечной точкой моего терпения. Я решил рассказать тебе хотя бы часть правды. Но всё закончилось именно так, как я и боялся. Тебе навредили. – Максвелл невесомо погладил мою опухшую щеку. – Прости меня за то, что я не смог тебя защитить и за всё то дерьмо, что тебе пришлось пережить по моей вине.

– Я пережила бы его ещё раз, чтобы в конце остаться рядом с тобой, – выдохнула я, чувствуя романтическую мокроту в уголках глаз.

Ради такого признания чемпиона я захватила бы империю.

В тёмных радужках вспыхнула искра, трансформировалась в огонёк, напоминающий кончик сигареты – трескучий, по-домашнему уютный. Так выглядела нежность, и в лёгкие словно забился рассеивающий табак, а рёбра прошил разительный импульс, когда Максвелл провёл пальцем по моей скуле и, притянув к себе, обжёг неуловимым поцелуем искусанную кожу губ.

– Я тоже очень хочу остаться с тобой.

Почему он говорит так, будто это невозможно?

– Эм…

Дверь открылась, и в палату бесцеремонно проникли двое мужчин в строгих пальто.

– Добрый день, – произнёс более высокий из них. – Джонатан Кросс, – незваный посетитель представился сам и кивнул на своего напарника: – Мелвин Хорн. ФБР.  – Оба показали значки. – Максвелл Роуэн Уайт, вы обвиняетесь в убийстве Джейдена Фостера, вы должны проехать с нами….

– Буду готов через пять минут, – перебив их, невозмутимо ответил тот.

Ошарашенная его ответом я выпуталась из его объятий и, сделав два шага назад, нервно заметалась взглядом между ним и нагрянувшими агентами.

– Что происходит?

Максвелл попытался взять меня за руку, но я извернулась.

– Вы собираетесь его арестовать?!

Мой вопрос был невежливо проигнорирован всеми присутствующими мужчинами.

– Эм…

– Вы не имеете права! – я повысила голос. – Это была самооборона. Фостер меня похитил!

– Эм!

– Он меня бил! Да он, чёрт возьми, меня убил бы! Если…

– Эм! – поднявшись с кровати, рявкнул Уайт, и я вынужденно заткнулась. Тяжело дыша, перевела на него свой яростный взгляд.

– Я выйду через пять минут, – отрывисто повторил он представителям закона, и они с такими же равнодушными лица, словно и не видели мою небольшую истерику, покинули палату.

Я сразу же налетела на Максвелла с обвинениями.

– Ты совсем не удивлён! Ты знал?! Конечно, знал! – я всплеснула руками. – И нахрена посвящать меня в такие незначительные дела, как арест?! Ты мне ещё письмо отправил бы оттуда, лет так через пять!

– Они должны были приехать позже, я просто не успел сказать. – Максвелл устало провёл рукой по волосам и властно привлёк меня к себе. – Слушай, скорее всего, меня посадят.

Все внутренности взорвались болью. Он вообще не умел сглаживать углы. Всегда рвал вместе с коркой.

– Это самооборона! – отпихнув его руки, уверенно заявила я, не понимая, почему никто не видит очевидного. Меня трясло от несправедливости. Я хотела, чтобы его оправдали сию же секунду! – Ты спас мне жизнь!

– Я забил его до смерти. Судья легко установит превышение самообороны. Учитывая предыдущие обвинения…

– Я дам показания, это нечестно!

– Тише, – чемпион обвил руками мою талию. Стальным кольцом, без шанса на побег. – Успокойся. Я найму лучшего адвоката.

– Опять не будешь просить тебя ждать? – резко сдувшись, я уткнулась носом ему в плечо, в замок сомкнула пальцы на его пояснице.

– Буду.

– Тогда проси! – притопнув ногой, потребовала я.

– Дождись меня. Пожалуйста.

Странное чувство. Ещё полчаса назад я представляла, как через две недели пойду с Максвеллом в кино, а сейчас стояла в его объятиях посреди залитой солнцем комнаты, вдыхала дымчато-терпкий запах, испорченный медицинской химозой, и не могла поверить, что этого не случится. У меня просто его заберут через каких-то ничтожных пять минут. А когда отдадут – неизвестно.

– Я дождусь и плевать, если Леон был прав. Он считает, что я не могу быть одна…

– Мне больше понравилась часть про кровать.

Я не сразу поняла, о какой кровати речь.

—… я старался стать тебе, в первую очередь, другом. Человеком, которому ты доверишься, а не ляжешь в кровать, чтобы забыть прошлое.

– Последнее было лишним. У меня нет такой потребности.

– Со мной – нет.

Оторопев, я отстранилась.

– Ты слышал?!

– Каждое слово.

– И тебе не стыдно?

– Нет.

– Тогда почему сразу не показался? – возмутилась я.

– Не хотел мешать отшивать доктора. Радовался.

– Ты ненормальный. Тебя не пугает его диагноз?

Уайт безрассудно пожал плечами.

– У меня тоже он есть.

– Не можешь быть один?

– Не могу быть без тебя.

 От прилива смешанного, сбивающего с ног чувства тоски я крепче сцепила пальцы на спине чемпиона, вжалась всем телом, обдувая его ключицу тёплым дыханием. Улыбнулась побежавшим по его смуглой коже мурашкам.

Момент покаяния, застилающий все эмоции, кроме одной.

– Я так старалась в тебе не утонуть, что не заметила, как коснулась дна.

Максвелл погладил мою щеку, спустился пальцами по шее и, соскользнув с груди, положил ладонь на мои рёбра, где-то под сердцем. Невидимо сжал пульсирующую мышцу и шестью словами впрыснул кокаиновый коктейль, мгновенно притупивший грядущее чувство утраты.

– Я тоже люблю тебя, Эмили Майерс.

Три месяца спустя…

—… Согласно материалам дела, подсудимый утверждает, что в момент инцидента его действия были вызваны необходимостью защиты собственной жизни и жизни близкого человека. Однако суд установил, что применение силы со стороны подсудимого превысило пределы необходимой самообороны. Суд учитывает, что действия подсудимого были спровоцированы агрессивным поведением жертвы; однако, несмотря на это, та жестокость, с которой было совершено убийство, не может быть оправдана в данной ситуации.

Суд учитывает смягчающие обстоятельства и, на основании вышеизложенного, приговаривает вас, Максвелл Роуэн Уайт, к двум годам лишения свободы. Этот срок вы будете отбывать в тюрьме строгого режима «Стэйтвилл» в городе Крест-Хилл.

Эпилог.

Три года спустя.

Эмили.

—… Жёсткий хук Уокера, и Уайт отходит!.. Обмен ударами по корпусу!.. Мощный левый!.. Мощный правый!.. Чемпион в отличной форме, и Белый Волк понимает, что у него больше шансов достать его в ближнем бою!.. Какой апперкот!.. Такого потрясающего зрелища точно никто из нас не ожидал! Уайт – сильный боксёр, но после всем известных нам криминальных событий он надолго выпал из обоймы мира большого бокса. Натан Уокер прекрасно держался фаворитом все годы его отсутствия….

«Давай же, малыш, завали его. Ты можешь. Давай! Один правильный удар…» – Я сжимала пальцами подлокотники кресла, не отрываясь взглядом от Максвелла, источающего волны яростного спокойствия. Он задавливал второго бойца не только тяжёлыми перчатками, но и аурой. Какой-то неумолимо дикой.  И публика, чувствуя её, визжала похлеще поросят в свинарнике.

На малыша мой агрессивный татуированный мужчина был совсем непохож.

Мой мужчина.

Даже