Выпрямился и, рассмотрев окружившее меня стадо пышущих марафонцев, обрадовался, что смог нанести хоть какие-то увечья. Один валялся без сознания, второй сидел на полу и, ощупывая колено, повизгивал как текущая шлюха. Я надеялся на перелом. Остальные вытирали окровавленные лица и сверлили меня алчными взглядами. Не отдай Виктор команду – они с радостью забили бы меня до смерти.

А потом я нашёл свою девочку. Эм не шевелилась. Сидела в неестественно прямой позе и не отрывала от меня зарёванных глаз с затаившейся в самых уголках истерикой.

Я изобразил ободряющую улыбку. Вышло хреново. Голубой тут же наполнился слезами.

– Согласишься – не трону её, – словно и не было никакой потасовки вкинул свой вариант Виктор. – Отпущу целой и почти невредимой. Раскроет рот – навещу её сестрёнку Кэтрин и малыша Адама.

Эм вздрогнула.

– Откажешься… – Виктор одарил меня взглядом, в котором стоял полный штиль. Но этот штиль был страшнее самого свирепого шторма.  – Сначала Карлос переломает ей ноги, а затем я пущу её по кругу прямо на твоих глазах. Даже убивать не придётся, она сама вскроет себе вены, – высек Руис и бросил всего одно слово: – Фостер.

Тот, как цепной пес, словивший команду, обошёл Эм по кругу и с размаха ударил её по лицу тыльной стороной ладони.

На мои глаза опустилась темнота, словно везде разом выключили свет. Она засасывала в свою глубину и забивала грудь чёрной жижей, пока я сверлил взглядом оцепенелую фигурку, валяющуюся в натоптанной ботинками грязи.

«Давай же, малыш. Приди в себя. Хоть одно движение, один звук…»

Эм услышала мою немую просьбу, зашевелилась и, издав короткий стон, подтянула колени к груди. Закрывалась от будущих возможных ударов.

Гнев схлынул, уступил место вытрезвленному разуму, заставившему обезличить всё лишнее.

– Я согласен, – дав твёрдый ответ Виктору, я перевёл взгляд на Фостера. Брезгливо сплюнул на пол кровь и, подробно представляя каждую деталь его убийства, вложил в голос как можно больше обещания: – Сегодня ты умрёшь.

Мразь перестала ухмыляться и сильнее вцепилась в ствол, стараясь выглядеть непринуждённой. Но обман не удавался. Дёргающаяся нога с потрохами выдавала реальное состояние будущего мертвеца.

– В твоих мечтах, Уайт.

Какое дерьмо Виктор не замесил бы, своим признанием он развязал мне руки, выпустил джина из бутылки. И моим первым желанием будет смерть Джейдена Фостера. За то, что посмел взглянуть на неё, коснуться и самое непростительное – причинить боль.

– Едем в особняк. Груз в тачки, девчонку выкиньте по дороге…

Ворота ангара с грохотом слетели с петель. Несколько хлопков, и из приземлившихся на пол гранат с громким шипением повалил дым.  Плотное, густое облако мгновенно расползлось по складу и посеяло панику.

– Не стрелять! – заорал Виктор своим отморозкам, которые в панике стали шмалять, куда придётся.

Я запрокинул голову и расхохотался. Мой жуткий смех эхом громыхал по всему помещению, как похоронная музыка для выродков, которые не догадывались, какие важные гости к нам пожаловали.

– В детстве я иногда путал шах с матом, – прекратив ржать, выплюнул я, глядя на почти исчезнувшего в дыме Руиса. – Ты смеялся. Так вот, веселье закончилось, папа. Мат.

Вскочив на ноги, я ринулся в самую гущу завесы, чтобы найти Фостера. По ангару разлетались топот тяжёлых ботинок, крики и одиночные выстрелы. Не видя даже собственных пальцев, я щурил слезящиеся глаза и вертелся на месте, упорно высматривая его силуэт. Ублюдку было некуда бежать, и он ни за что не упустит возможности всадить в меня пулю.

Запах пороха вертелся в воздухе, забивал ноздри сгоревшим деревом, и я, отсчитывая секунды, ждал момент его появления. Раз, два… пять… десять… Знакомые очертания мужской фигуры обрели границы, и мгновенно влетевший мне в плечо свинец стал подтверждением – я нашёл его.

Бросившись на Фостера, я зарядил ногой ему в грудь, пробил солнечное сплетение и, заломив руку, совершил жёсткий бросок через себя.

– Без сраных правил ты мне не соперник! – прорычал я, сдерживая кашель, рвущийся из лёгких, заполненных разъедающим дымом.

Демоны внутри проснулись и, вскинув головы, опалили жертву плотоядным взглядом.

Я наступил ботинком на его запястье, покачал подошвой и вдавил до отборного хруста костей. Чужие пальцы сдались, и я, отпнув выпавший из ладони пистолет, схватил Джейдена за грудки, чтобы тут же соединить в болезненном поцелуе мой кулак с его челюстью. Хриплый выдох вырвался изо рта смертника, и моя душа заликовала.

Кушать подано, твари.

Серия точечных ударов. Масштабные замахи до хлёстов ветра по ушам. Никакой ярости, лишь обожранный адреналином рассудок, шепчущий: «Быстрее, сильнее». Я ловил грёбаное дежавю и, не сбиваясь с ритма, вдалбливал его голову в бетонный пол.

Демоны жрали. Разрывали чужую плоть, сверкая голодной похотью в чёрных дырах.

Кровища хлестала во все стороны. Хлюпающие противные звуки мелодией оседали в мозгах. Густая солёная жидкость заливала веки, струилась по щекам, затекала в рот и скапливалась в желудке. Я сглатывал её и, игнорируя треск в кулаках, продолжал безжалостно терзать несопротивляющееся тело.

Твари не могли насытиться.  Скользили раздвоенными языками по смоченным гнилью губам и требовали ещё.

– Максвелл! – отчаянный крик взорвался в сознании, и мой кулак, сорвавшись с курса, врезался в пол.

Я резко вскинул голову. Эм с широко распахнутыми глазами стояла и смотрела прямо на меня. Повязка с её рта исчезла, руки обрели свободу, и только вздувшаяся левая щека являлась доказательством причины моего безумия.

– Остановись… – моляще прошептала она.

А меня настигли глюки, потому что рядом с ней я обнаружил Миллера. Собственной персоной. Без запонок. В штанах карго, куртке и кепке. Но всё с тем же по-блядски нечитаемым выражением лица. За его спиной расположились с десяток тактически обмундированных парней, держащих на прицеле одну единственную цель – меня.

– Хватит его бить. Он мёртв, – невозмутимо констатировал Алекс, словно тут шли съёмки кино, а не спецоперация по захвату членов преступной организации.

Я уже хотел выпустить немного яда о способностях великого Миллера слышать пульс на расстоянии, но, опустив взгляд вниз, потерялся в словах.

Я больше не видел Фостера. На его месте лежал изуродованный кусок туши. Тухлый, будто обглоданный червями. Горло отравил аромат чужой смерти. Она витала вокруг, радушно скалила почерневшие зубы и нетерпеливо манила новую душу в свои покои, пропахшие пылью.

Отстранившись от изувеченного трупа, я поднялся.

– На колени. Лицом в пол. Руки за голову, – выше подняв винтовку, громко велел один из парней.

– Брось, Джексон, он ничего не сделает, – бесстрастно осадил его Алекс. Но между строк пронеслось безмолвное предупреждение, отданное мне: «Даже не думай рыпаться».

Я