хочу снимок, на котором мы были бы вдвоем, ведь у нас нет ни одного такого. Но сфотографировать нас было некому, поэтому я промолчала, и мы наконец повернули обратно к пикапу.

– Чем хочешь заняться в эти выходные? – спросила я.

Он сделал несколько шагов и только потом ответил.

– Меня не будет в городе. Мне опять надо выйти на рыбалку с дедом.

Я сникла. Неужели он уже отдаляется от меня, чтобы было легче, когда придет пора прощаться? Но если так, зачем же он продолжает твердить, что любит меня? Почему так медлит, когда держит меня в объятиях? В растерянности я сумела ответить лишь невнятным «а-а».

Уловив мое разочарование, он бережно остановил меня.

– Извини. Просто так надо.

Я уставилась на него.

– Ты чего-то недоговариваешь?

– Нет, – ответил он. – Ничего.

Впервые с тех пор, как мы были вместе, я ему не поверила.

* * *

В субботу, снова заскучав, я попыталась подготовиться к контрольным, думая, что чем лучше я справлюсь, тем больше у меня будет гарантий на случай, если итоговые я все-таки провалю. Но поскольку я уже изучила все материалы и выполнила задания, и упорно занималась всю неделю, мне казалось, продолжать в том же духе – уже перебор. Я и так знала, что с учебой проблем у меня не возникнет, поэтому перебралась на веранду.

Ощущать полную уверенность в том, что я готова к школьным занятиям и контрольным, было непривычно, и вместе с тем я вдруг поняла, почему в учебе Брайс продвинулся намного дальше меня. Причина заключалась не просто в уме: в домашнем обучении отсутствовали все неучебные занятия. В школе между уроками были перемены, минуты в начале каждого урока терялись, пока ученики рассаживались и успокаивались, вдобавок тратилось время на школьные объявления, вступление в клубы, учебные пожарные тревоги и длинный обеденный перерыв, во время которого в основном и происходило общение. На уроках учителям зачастую приходилось сбавлять темп ради тех учеников, которые не успевали за остальными и учились еще хуже, чем я, в итоге из потраченных впустую минут складывались целые часы.

Но, несмотря на все это, я предпочла бы ходить в школу. Мне нравилось видеться с подругами, и откровенно говоря, меня передергивало при мысли, что на домашнем обучении пришлось бы проводить день за днем в компании мамы. И потом, социальные навыки тоже важны, и хотя Брайс вел себя совершенно нормально, некоторым людям – к примеру, таким, как я, – общение с одноклассниками явно шло на пользу. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

Размышляя обо всем этом, я ждала на веранде, когда тетя вернется из магазина. Мои блуждающие мысли обратились к Брайсу, я попыталась представить, чем он занят на лодке. Помогает вытягивать сеть – или для этого есть специальные механизмы? А может, и сети там вообще нет? И он потрошит рыбу – или это делают на пристани, или рыбаки этим не занимаются? Трудно было вообразить, главным образом потому, что я никогда не бывала на рыбалке и на рыболовном судне и понятия не имела, что они там ловят.

В это время послышался хруст гравия на дорожке у дома. Для тети было еще слишком рано, так что я не знала, кто бы это мог быть. К своему удивлению, я увидела фургон Трикеттов и услышала знакомый шум опускающейся платформы. Держась за перила, я медленно спустилась по лестнице и достигла ее подножия, как раз когда мама Брайса направилась в мою сторону.

– Миссис Трикетт?

– Привет, Мэгги. Я не помешала?

– Нисколько, – ответила я. – А Брайс на рыбалке со своим дедушкой.

– Знаю.

– С ним все хорошо? Он не вывалился за борт, с ним ничего такого не случилось? – Я нахмурилась в приливе тревоги.

– За борт – это вряд ли, – успокоила она меня. – Я жду его возвращения к пяти.

– У меня неприятности?

– Не глупи, – она остановилась у лестницы. – Я недавно заезжала в магазин к твоей тете, и она сказала, что мне можно заглянуть к тебе. Я хотела поговорить с тобой.

Возвышаться над ней было нелепо, и я присела на ступеньки. Вблизи она выглядела симпатичной, как всегда, солнце подсвечивало ее глаза, придавая им сходство с изумрудами.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Знаешь… прежде всего я хотела сказать тебе, как я поражена твоей работой с фотоаппаратом. У тебя удивительное чутье. Просто невероятно, как далеко ты сумела продвинуться за такой краткий срок. Мне понадобились годы, чтобы добиться такого же прогресса.

– Спасибо. У меня хорошие учителя.

Она сложила руки на коленях, и я почувствовала, как ей неловко. И поняла, что она приехала сюда не для того, чтобы беседовать со мной о фотографии. Прокашлявшись, я спросила:

– Когда возвращается ваш муж?

– Думаю, скоро. Точной даты я не знаю, но дома его не хватает. Растить троих мальчишек одной не всегда легко.

– В этом я даже не сомневаюсь. И все-таки у вас потрясающие дети. Вы прекрасно воспитываете их.

Она отвела взгляд и тоже прокашлялась.

– Я не рассказывала тебе, что было с Брайсом после того, как я попала в аварию?

– Нет.

– Естественно, это был тяжелый период, но к счастью, Портеру разрешили первые шесть месяцев работать из дома, так что он смог заботиться обо мне и детях, а заодно и переоборудовать дом в расчете на инвалидное кресло. Но потом ему снова пришлось вернуться к работе. А я все еще мучилась от болей и не могла передвигаться так, как сейчас. В то время Ричарду и Роберту исполнилось четыре года, хлопот с ними была уйма. Гиперактивность, привередливость в еде, неряшливость. Брайс, хоть ему и было всего девять лет, стал мужчиной в нашем доме, пока его отец занят на работе. Он не только присматривал за братьями, но и помогал мне. Читал близнецам, развлекал их, готовил им, загонял в ванну, укладывал в постель. Словом, делал все. Однако из-за меня на него легли и те дела, к которым ребенок не должен иметь никакого отношения – так, он помогал мне в ванной и даже одевал меня. И не жаловался, но я все равно чувствовала себя виноватой за это. Потому что ему пришлось взрослеть быстрее, чем его сверстникам, – она вздохнула, и я заметила у нее на лице морщинки сожаления. – После этого он уже больше не был ребенком. И я даже не знаю, хорошо это или плохо.

Я попыталась придумать уместный ответ и не смогла. Наконец я выговорила:

– Брайс – один из самых удивительных людей, каких я когда-либо встречала.

Она повернулась к берегу, но мне показалось, что на самом деле она не видит то, что у нее перед глазами.

– Брайс всегда считал, что оба его брата… лучше, чем он. А они, несмотря на всю их исключительность, не Брайс. Ты же их видела: