Стар, как всегда, ловит меня сразу же. Оплетаю его руками, ногами, зарываюсь носом в шею, вдыхаю запах.

— Я обижена, — капризно тяну.

— Колючка моя шипастая, — урчит ласково Стар, растирая спину. — У нас дел много. Ты претензии подкопи к вечеру.

Выпутываюсь из рук и с широкой улыбкой иду к хмурому Ансеру. Он явно не ожидал, что спектакль не окончен. Подхватывает на руки. Звонко целую в губы и останавливаю за подбородок, чтобы не лез с языком ко мне.

— Зачем ты пластырь снял? — строго отчитываю, разглядывая синячище со скобами.

— Лапуль, чешется, — явно развлекается брюнет.

— Значит, заживает.

— Поцелуешь — совсем пропадёт, — играет бровями Ансер.

— Поцелую. Вечером. Как ему претензии все выскажу, — хмыкаю и сползаю с рук.

— Здравствуйте, — на Стейбеке смелость заканчивается, он выглядит очень грозным.

— Привет, принцесса, — правда, вот голос у него почти тёплый. И улыбка даже не вымученная.

— Я не принцесса, — бормочу, пятясь.

— Невеста принца, значит, принцесса, — хмыкает Стей и проходит мимо меня к лифтам, возле которых их уже ждёт Эгорд. Вслед за ним уходят Ансер со Старкаром, а меня за талию придерживает Марс.

Как только команда эмиссара забирает всех наверх, мы с Марсом тоже заходим в лифт и поднимаемся на жилой этаж. Мужчина провожает до каюты и тянет свою армиллу. Без слов, обнимашек и лишних ухмылок. Она у него цвета пламени, оранжево-жёлтая, а вот герб тоже инопланетный лев.

— Через полчаса зайдёшь в зал для переговоров в седьмом секторе и пригласишь всех на ужин. Хорошо? — серьёзно и тихо инструктирует, киваю.

— Марс, — останавливаю за руку, сама заглядывая в глаза и прижимаясь, — есть хоть какие-то новости? Регор с Асадом улетели сразу за вами. И.. Я в неведении просто съедаю себя.

— Пока нет, и это тоже хорошо, не так ли? — Марс гладит большим пальцем по щеке, будто невидимую соринку убирает. — Мы найдём их обеих.

Кивнув, отпускаю мужчину, он подмигивает и исчезает в коридорах.

Эти полчаса тянутся бесконечно долго. Я перебираю немногочисленные вещи, решаю надеть очередное платье, чтобы как-то соответствовать таким «завидным» женихам. Верчу три браслета на руках и очень хочу к Регору. Мне нужна его монументальность, серьёзность и поддержка. Только он может найти нужные слова, чтобы успокоить метания.

Бросив очередной взгляд на часы, понимаю, что уже прошло тридцать пять минут. Быстро выскакиваю в коридоры, распрямляю подол сарафана. Платья не нашлось, но зато точно такой же сарафан нежно-голубого цвета лежал в упаковке и даже с биркой. Не знаю, кто именно купил его. Марс, который сжёг. Или Регор. А может, и вовсе Асад. Но приятная мелочь слегка подняла настроение.

Жду лифт, прикрываю глаза и делаю дыхательное упражнение. И как только двери открываются, шагаю в кабину.

— Вот мы и встретились вновь, — с картавым хрипом растягивая слова, мурлычет совершенно не тот, кого я ожидала увидеть. Испуганно распахиваю веки и отшатываюсь обратно, но Эгорд быстро перехватывает за талию и тянет на себя, а за спиной закрываются створки. — Ну куда же ты, лапуля? – будто специально копирует Ансера. – Такая храбрая, дерзкая, испугалась?

— Отнюдь. Просто не ожидала, — очень стараюсь казаться уверенной в себе, поднимаю руку с браслетами двух братьев, показательно заправляю волосы за ухо. — Не боитесь лишиться мира?

— Из-за того, что проехался в одной кабине лифта с чужой Вейлой? — расплывается в улыбке Эгорд. — Это ведь ты зашла.

— Но ваша рука на моей талии, — храбрюсь из последних сил.

— О, и правда, — усмехается мужчина, плавно оглаживая бок и нехотя убирая. — Она бионическая, иногда живёт своей жизнью. Так что? Повторишь мне в глаза?

— Конечно, — вскидываю повыше подбородок, заглядывая в лицо бандита. Он не так ужасен на самом деле. Бородатый и шрам тянется от брови до скулы. Но даже он не уродует, а делает его опасным скорее. Глаза не чёрные, как были у голограммы. А скорее тёмно–пурпурные, почти аметистовые. Необычный цвет. И самое главное — искр нет. Поэтому теперь совершенно искренне и с улыбкой выдаю:

— Увы…

— Увы… — повторяет Эгорд, растягивая губы в улыбке. — Странно, что твой эмиссар не убил с особой жестокостью Отступника. Ведь с ним у тебя тоже молний нет, Лапуля.

— Что? — опешив, теряюсь немного. Просто не понятно, кто такой отступник. Ансер? Это его кличка? Странная какая-то. И ведь правда нет. И я даже не задумалась, что будет, если отсутствие молний кто-то заметит? А вот и ответ, блин. Заметили.

— Какое искреннее удивление! — каркающе хохочет бандит и теснит меня к стенке кабины. — Знаешь, что больше всего выводит меня из себя, лапуль?

Мотаю головой. Страшно немного. Чёрт! Когда уже лифт приедет на седьмой этаж. Где, блин, все? Почему никто не охранял его!

— Не знаешь? Я скажу, — усмехается Эгорд, прижимаясь ещё ближе, задевая широкой грудью мою небольшую, — Ложь. Я ненавижу, когда мне лгут и водят за нос.

— Понимаю, меня тоже это дико бесит, — соглашаюсь, вроде где-то вычитала, что с преступниками лучше соглашаться. — Но вы ошиблись.

— Неужели? Что ж, проверим прямо сейчас. Ты ведь хотела присоединиться к жениху за столом переговоров? — опять улыбается паскудненько Эгорд, вынимает из-за спины кастет и надевает его на пальцы. Показательно так, поправляет, играет пальцами, сжимает, разжимает кулак. И отступает на шаг назад, занимая другой угол лифта.

Чёрт. Чёрт! И коммуникатора нет, чтобы как-то знак подать. Теперь я просто мечтаю, чтобы кабина застряла между этажами. Не хочу, чтобы кто-то пострадал. Отвернувшись к дверям, просто молюсь всем всевышним. Не знаю о чём. Чтобы молнии появились? Или чтобы Ансер внезапно куда-то по делам ушёл? Что угодно, лишь бы быстрее