и жалобы на головные боли. Повышенное кровяное давление и учащенный пульс.

6 августа

Конвульсии. Жалобы на головокружение и сухость во рту.

Относится к персоналу с недоверием. Не ест, пьет мало. Часто бывает агрессивен и удручен.

7 августа

Постоянно требует, чтобы ему вернули его сумку. Позвонил в полицейский участок в Ланкастере. Сумка возвращена (содержимое – смена одежды на несколько дней (чистая), несвежая еда, никаких предметов личного обихода). Когда ему был задан вопрос об этой сумке, пациент не ответил на него, лишь свернулся в клубок и сказал: «Она моя, и никто не отнимет у меня того, что принадлежит мне».

8 августа

Получены результаты анализов – обнаружены следы алкоголя, но не наркотических средств. Пациент 37189 проявляет высокую степень стрессовых переживаний, часто выражает настойчивое желание вернуться к себе домой. Когда его спрашивали, где находится его дом, пациент отказывался сообщить. Склонен к побегу: его видели на балконе, откуда он пытался сбежать. Был переведен на первый этаж.

9 августа

После ряда сеансов доктор Джулиан установил, что пациент страдает психическим расстройством, что будет окончательно установлено по получении результатов дальнейших исследований (записи приложены к настоящей медицинской карте). Пациент проявляет агрессию по отношению к персоналу. Для дальнейшего наблюдения был помещен в отдельную палату.

10 августа

У пациента проявляются симптомы синдрома спутанности сознания – бред, галлюцинации и паранойя, а также одержимость ведьмами и дьяволами. Судя по всему, он убежден, что ведьма отняла у него его дом. Много говорит о сделке с дьяволом (см. прилагаемые записи).

11 августа

Пациент 37189 ослабел и успокоился. Он все так же отказывается принимать пищу, но пьет воду. Был снова переведен в общее отделение и пристегнут к кровати. Потребовал, чтобы ему вернули его сумку, после чего поел несвежей еды, которая в ней оставалась.

После срочного вызова, поступившего в 3 часа ночи, я вернулся в лечебницу. Но опоздал, поскольку пациент 37189 сбежал, убив Кристофера Олдриджа и Саймона Ньюбери, двух пациентов, содержавшихся в лечебнице много лет.

Я поговорил с присутствовавшими при этом пациентами и задействованным персоналом. Они полагают, что причиной инцидента стал тот факт, что пациент 37189 обнаружил, что находится в лечебнице, хотя непонятно, почему именно эта информация привела к тому, что произошло. Я смог собрать некоторые данные о произошедшем (показания пациентов, записанные с их слов, и отчет старшей медсестры Адамс прилагаются).

Пациент 37189 смог освободиться от средств фиксации, затем ворвался в общее отделение на втором этаже и забаррикадировал его двери. Он пребывал в состоянии неистовой ярости и, вопя, звал Монтгомери (что привлекло к происходящему внимание старшей медсестры Адамс). Пациенты, находившиеся тогда в отделении, сходятся на том, что пациент 37189 демонстрировал нечеловеческую силу, с легкостью расшвыривая кровати и столы. По их словам, он набросился на Саймона Ньюбери и душил его, пока тому не попытался помочь Кристофер Олдридж (мы не знаем, какая из его личностей тогда контролировала его). Во время этой потасовки пациент 37189 выломал балконные двери и сбежал, спрыгнув со второго этажа.

Не удалось установить, какая именно цепь событий привела к этому нападению; рассказы пациентов разнятся и различаются по степени логической связности.

Вскоре после моего возвращения приехала полиция и выломала дверь.

Территория лечебницы и окрестный лес были тщательно обысканы, однако пациент 37189 так и не был найден.

Больше в папке ничего не было – ни показаний других пациентов, ни отчетов медсестер.

– В чем дело? – спросил Констейбл, обеспокоенный тем, что лицо Фрэнсин смертельно побледнело.

Дрожа от холодного ужаса, она прошептала:

– Сделка с дьяволом.

– Да, – медленно проговорил Констейбл. – Но врач пишет, что у него был бред.

– Нет! То есть, может быть… Но я думаю, что Джордж говорил о брачном контракте.

Тодд сдвинул брови.

– Я не понимаю. О каком брачном контракте?

– Мне рассказала о нем мисс Кэвендиш – подруга моей матери. Мой дед был одержим стремлением сделать так, чтобы фамилия Туэйт сохранилась. Вот он и предложил Джорджу жениться на моей матери; Джордж был его дальним родственником, и он тоже носил фамилию Туэйт.

– Но почему ваша мать и ваш отец согласились на это? – в ужасе спросил Констейбл.

– Для Джорджа это стало даром небес, ведь мой дед добавил к брачному контракту условие о том, что, если у моих родителей родится наследник мужского пола, то Туэйт-мэнор перейдет в собственность Джорджа, когда этому наследнику исполнится пять лет. Что касается моей матери… – Фрэнсин пожала плечами. – Мисс Кэвендиш сказала, что поначалу он был обаятелен; возможно, она подпала под его обаяние, а потом стало слишком поздно.

– И Монтгомери был этим самым наследником. Значит, когда он погиб…

– Шансы Джорджа завладеть Туэйт-мэнор умерли вместе с ним.

Констейбл изумленно присвистнул.

– Безумие какое-то. – И, секунду помолчав, добавил: – Я не хочу черство говорить о потере вашими родителями сына, но почему же они не родили еще одного?

– Нет, это было невозможно, они слишком ненавидели друг друга.

– Это ужасная ирония, не так ли? Джордж находился так близко от своего дома и даже не подозревал об этом… Должно быть, для него стало потрясением, когда он узнал, что совсем не удалился от усадьбы, тем более что полиция разыскивала его по всей стране. Удивительно, что здешние сотрудники не знали, кто он такой.

– Вообще-то, в этом нет ничего удивительного: на лечебнице всегда стояло ужасное клеймо. Ее сотрудники были здесь изгоями, их подвергали остракизму, – возразила Фрэнсин, затем нахмурила брови. – Он не знал, где находится, – пробормотала она, говоря сама с собой. – До момента, предшествовавшего его побегу… – К горлу подступила тошнота, когда она перечитала этот фрагмент отчета еще раз, и ее мир развалился на части, ибо она соединила факты с сырыми теориями и получила в итоге ужасную уверенность. – Не может быть, – прошептала она. – Этого не может быть.

– Вы считаете, что речь здесь идет не о вашем отце, а о ком-то другом?

– Нет, я… Да, это точно он, но этого не может быть. Джордж должен был умереть здесь.

– Так, – медленно проговорил Констейбл. – Я не уверен, что понимаю вас.

Мотая головой, она перечитывала отчет опять и опять, как будто от этого его слова могли измениться.

– Фрэнсин? – Голос Констейбла словно слышался откуда-то издалека. – У вас есть какие-то мысли относительно того, куда он мог отправиться?

Фрэнсин смотрела на его озадаченное лицо, не видя его; в ее голове крутилось одно: этого не может быть, не может быть, не может быть… Она знала, что так оно и есть, но не могла признаться