пыталась вытереть. – Что ты наделала?

Бри покачала головой, и слова оправдания застряли в ее горле.

Мама схватилась за спинку ближайшего стула, шатаясь и неотрывно глядя на мертвого сына. Она не пыталась приблизиться к его телу, словно не могла осмыслить всю неимоверность произошедшего, осмыслить то, что весь ее мир обрушился за какие-то несколько секунд.

Бри не знала, что делать. Сегодня вечером случилось нечто, с чем она никак не могла справиться, и теперь она искала помощи у мамы.

– Мама, мне так жаль, – повторила она.

Мама сглотнула, пытаясь сдержать слезы, глядя то на дочь, то на голосящего мужа. Она выпрямилась, и по ее лицу было видно, что она колеблется между потребностью оплакать сына и желанием защитить дочь от гнева мужа.

– Мама?

Мама скованно повернулась к Бри.

– Беги и спрячься, – одними губами произнесла она.

Бри кивнула и, бросив последний взгляд на Монти, бросилась бежать мимо мамы, которая прошептала:

– И спрячь сестер.

Бри кивнула и выбежала в вестибюль. Перескакивая через ступеньки, она взбежала по лестнице и испуганно взвизгнула, когда наверху появились Агнес, Виола и Розина.

– Что ты натворила, Бри? – спросила Агнес, обнимая свою потрепанную сине-белую игрушечную собаку.

– Отец орет, – добавила Розина и, сбежав по ступенькам, крепко обняла Бри за талию.

Бри замотала головой, положила руку на голову Рози, и по щекам ее снова потекли слезы.

– Монти умер, – прошептала она.

Глава 22

На следующее утро Фрэнсин и Констейбл стояли в вестибюле заброшенной лечебницы, глядя в коридор. Сюда не проникал солнечный свет, и ничто не рассеивало смрад сумасшествия, переполняющий здешний воздух.

– Это будет почти неподъемная задача, Фрэнсин, – сказал Констейбл. – Ведь нам известно только одно – дата его прибытия сюда.

– Знаю. – Фрэнсин вздохнула, затем улыбнулась ему, все еще смущенная тем, что он взял несколько выходных, чтобы помочь ей просматривать медицинские карты, которые они обнаружили здесь вчера вечером. Она попросила о помощи также и Мэдлин, но на лице сестры отобразился ужас, и та промямлила какую-то отговорку. С тех пор Мэдлин не попадалась Фрэнсин на глаза.

Неохотно ступая, они спустились в подвал, где уныло уставились на коробки с делами при свете фонаря, который принес Констейбл. Хотя они были готовы к здешнему зловонию, оно показалось им еще более ядовитым, чем накануне.

– Давайте начнем, – сказал Констейбл, когда Фрэнсин так и не сдвинулась с места. Скривившись, он сцепил пальцы и вывернул сплетенные руки ладонями наружу, готовясь приняться за работу. – Нам надо перетащить все это наверх, туда, где есть свет. Я не хочу торчать здесь дольше, чем это необходимо.

Выбрав в качестве места базирования самую чистую из палат первого этажа, они перенесли туда все коробки из подвала и с мрачной решимостью на лицах начали просматривать карты пациентов.

Они знали только возраст Джорджа и дату его поступления в лечебницу – и больше ничего. Вскоре им стало ясно, что это карты тех пациентов, которые так и не покинули Образцовую лечебницу; никто не дал себе труда отправить их на хранение, и они так и остались гнить в этом подвале.

Текли минуты, затем часы.

Констейбл поднял глаза от очередной папки.

– Какого цвета волосы были у Джорджа?

– Рыжие. Все Туэйты похожи друг на друга: у всех нас рыжие волосы.

– Ваши волосы были рыжими? – Он поднял брови.

Фрэнсин улыбнулась.

– Да, притом очень.

– Ого. – Констейбл явно был ошарашен, затем улыбнулся. – Я всегда был неравнодушен к рыжим. Это многое объясняет.

Теперь оторопела уже сама Фрэнсин, а Констейбл только смотрел на нее и усмехался.

Но этот мелкий факт мог помочь в их поисках, и груды папок мало-помалу перемещались с одной стороны комнаты в другую.

Заброшенная лечебница была отнюдь не тихим местом – вокруг них слышались скрипы, потрескивание; время от времени их уши улавливали какие-то гадкие шорохи, заставляющие Фрэнсин резко поворачиваться и вглядываться в темные углы.

Несмотря на сочащуюся из хранящихся здесь бумаг безотрадность, сведения о жизнях обитателей Образцовой лечебницы для душевнобольных преступников вызывали у Фрэнсин некий жуткий интерес. Эти люди потерялись в собственных головах, а окружающий мир продолжал двигаться мимо, не обращая на них внимания.

Когда стемнело, Фрэнсин и Тодд вернулись в Туэйт-мэнор, но лишь затем, чтобы снова прийти сюда рано поутру. Они привыкли к звукам и пугающему молчанию здания лечебницы и на второй день уже не морщились, когда зловонный ветер шевелил страницы медицинских карт, прежде чем унестись в коридор.

Шли дни. По мере того как груда карт пациентов уменьшалась, уменьшались и шансы на то, что они найдут здесь упоминание о Джордже Туэйте. Но никто из них не высказывал своих опасений вслух, только не здесь, в этом склепе, где люди не жили, а прозябали.

…Приближался вечер четвертого дня, Фрэнсин подняла взгляд, когда Констейбл вдруг начал вести себя все тише и тише, и это его молчание нарушали только звуки переворачиваемых страниц.

– Вы что-то нашли? – спросила Фрэнсин. До этого она уже не раз задавала ему этот вопрос и всегда получала отрицательный ответ. Поэтому удивилась, когда Тодд кивнул.

– Это невеселое чтение. – Он отдал ей папку.

Страниц оказалось немного. К полицейскому отчету была подшита разлинованная карта.

КАРТА ДАННЫХ О ПАЦИЕНТЕ

Если какие-то данные неизвестны, это необходимо отметить.

Если пациент в установленном порядке определен как слабоумный, данные, обозначенные *, опустить.

Имя и фамилия: Неизвестны

Пол и возраст: Мужской, от 40 до 50 с лишним.

Описание наружности: Полноватый, рыжие волосы, зелено-карие глаза.

*Семейное положение: Неизвестно. Имеется обручальное кольцо.

*Род занятий: Неизвестен.

*Вероисповедание: Неизвестно.

*Время первого приступа: Неизвестно.

*Возраст во время первого приступа: Неизвестен.

Длительность последнего/текущего приступа: 48 часов, возможно, больше.

Где и когда наблюдался и проходил лечение в качестве умалишенного, слабоумного или страдающего психическим расстройством: Неизвестно.

Находится под стражей по требованию полицейского участка Ланкастера и Моркама вплоть до разбирательства его дела в магистратском суде. Предположительно страдает психическим расстройством, возможно, интоксикационным психозом.

Фрэнсин перевернула карту, но ее оборот был чист. Она начала читать следующую страницу.

Дата поступления: 5 августа 1969 года

Лечащий врач: доктор Роберт Лапино

Имя и фамилия: Неизвестны

Номер: 37189

Диагноз: Возможно, интоксикационный психоз, развившийся вследствие употребления наркотиков или алкоголя.

5 августа 1969 года

По прибытии пациент 37189 был помещен в общее отделение и пристегнут к кровати с помощью средств фиксации во избежание вспышки буйства.

По прибытии получил инъекцию седативного средства, каковое почти не подействовало.

У пациента проявился широкий спектр симптомов, а именно: депрессия, приступы неконтролируемой ярости, периодическая рвота