Богун не видел другого выхода и решил играть ва-банк. Приказ о подготовке к отступлению прозвучал ясно, без всякой двусмысленности. Командование не скрывало правды, поэтому открылись глаза даже у самых наивных, не знавших закулисных связей штаба. Ведь прежде Богун старательно заботился о том, чтобы создать видимость партизанской борьбы, провозглашая при каждом удобном случае, что Свентокшиская бригада — это группировка движения Сопротивления, только «другой окраски» и со «специальным заданием на будущее», поэтому пока что избегает непосредственных боев с немцами. И действительно, избегала, но только потому, что штаб тайно согласовывал действия бригады с немецким командованием. Единственная, мелкая, впрочем, стычка, которая произошла, когда отряды Богуна по ошибке наткнулись на колонну гитлеровских войск, была раздута в «бой под Гацовом».

Так можно ли удивляться, что правда потрясла даже тех, кто хоть немного разбирался в махинациях энсеэзовских «верхов». Да, приказ к отступлению означал просто бегство.

В морозную январскую ночь Свентокшиская бригада двинулась на Запад. Длинная вереница обозов потянулась в сторону реки Пилицы. Шли днем и ночью, без отдыха. Прислушивались к грохоту пушек на востоке. Радиостанция в Люблине сообщила о том, что советские дивизии прорвали фронт. Гитлеровцы лихорадочно подготавливали новую линию обороны. На Пилице остался лишь один невзорванный мост, под Жарновцем. У Богуна не оставалось выбора. Надо было как можно скорее оказаться за новой линией фронта. Переправа через реку отнимет слишком много времени. Близкие артиллерийские залпы и протяжный вой «катюш» наполняли страхом, заставляли спешить…

«…Ночью 13 января 1945 года передовые части бригады при подходе к мосту были остановлены Богуном. Было сделано несколько выстрелов сигнальными ракетами. Примерно через пятнадцать минут такие же ракеты взлетели с той стороны реки. Тогда на мост вышли Богун, Якса и Виктор. Через некоторое время прозвучал приказ продолжать движение. Бригаду ожидали проводники, молодые люди в штатском. Миновав мост и дойдя до центра населенного пункта, колонна повернула направо и наткнулась на заграждения из колючей проволоки. У прохода через укрепления стоял часовой — немецкий солдат. Возникло минутное замешательство, но часовой спокойно отошел в сторону, пропуская колонну. Тогда один из штатских, Том, провел бригаду через укрепления. Затем он и его люди исчезли…»

Это слова одного из очевидцев переправы через Пилицу. Я нашел его показания в архивных материалах и привожу их здесь дословно. То же самое говорили другие свидетели, некоторые из них шли с бригадой на Запад, а потом разными путями возвращались назад, в Польшу. Именно так выглядела горькая правда, которую изо всех сил старался скрыть Богун[76].

В конце января 1945 года Свентокшиская бригада оказалась за новой линией фронта. Длинная колонна обозов, кавалерия и пехота теперь уже совершенно явно двигались на юго-запад вместе с отступающими частями гитлеровской армии.

Пока что бригада дошла до Зомбковиц и через Нижнюю Силезию направлялась в сторону еще оккупированной Чехословакии. Штаб Богуна совершенно подчинился гитлеровскому командованию. Связь между бригадой и немецкими властями осуществлял офицер для специальных поручений по фамилии Флор, ранее известный как Шиманьский. В Кельцах, в условиях «конспирации», лишь немногие посвященные догадывались, что он исполнял функцию связного между Богуном и шефом гестапо в Радоме. Сейчас он действовал совершенно открыто, согласовывал маршрут отступления, обеспечивал жильем во время остановок, менял оккупационные злотые на марки, снабжал бригаду продовольствием и поддерживал связь с Томом. Тот исчез вместе со своей охраной на плацдарме под Жарновцем и совершенно неожиданно присоединился к бригаде на стоянке под Зомбковицами. Как потом оказалось, «специальную группу» Тома, как особенно ценную для гестапо, немцы эвакуировали на грузовиках через Бреслау.

Том, как всегда, появился в тот момент, когда надо было выполнить особенно грязное задание. Разве немцы даром открыли путь отступления Богуну, не направив бригаду прямо в бой на Восточный фронт? Том приехал с готовым планом тайной операции. Абвер требовал ее немедленного выполнения. Том передал инструкции в ставку Богуна и проследил, чтобы приказ был выполнен незамедлительно. Немцы решили использовать энсеэзовцев для диверсий в тылу советских войск.

На следующий день после появления Тома отступающая бригада остановилась на отдых в окрестностях Валбжиха. Здесь на тайном совещании были выбраны кандидаты в первую группу парашютистов. Том занялся ими лично.

Группа состояла из шести человек: командир группы поручник Болеслав, Румба, Томек, Войтек и две связные. Кандидаты прошли ускоренный курс подготовки. Собственно говоря, это трудно было бы назвать курсом. Инспектора из абвера лихорадочно торопили. К этому их принуждала ситуация на театре военных действий. «Парашютисты», которые еще никогда не бывали в воздухе, были отвезены на аэродром люфтваффе. Парашюты должны были раскрыться автоматически.

13 февраля 1945 года диверсанты получили задание: вступить в контакт с отрядами НСЗ, возглавляемыми Рысью, Бемом и Яремой, которые не отступили с Богуном за линию фронта, а остались в Келецком воеводстве; передать им приказ немедленно приступить к диверсионной деятельности: парализовывать коммуникации советских войск, взрывать мосты, разрушать железнодорожные пути. Когда опустилась ночь, энсеэзовцы, снабженные оружием, радиопередатчиком и фальшивыми документами, поднялись в воздух на борту немецкого самолета Ю-52. Летчик взял курс в район Сандомира…

Тем временем Свентокшиская бригада продолжала двигаться форсированным маршем, направляясь в Судеты. Сообщения верховного командования вермахта день изо дня твердили о «запланированном отходе на заранее подготовленные позиции». Вести с фронта наводили панику.

А немецкие офицеры — связные абвера — снова требовали людей. И немедленно! Времени на переговоры уже нет, быстрее, черт побери! У Богуна не было выхода, он откупался живым товаром. В течение часа были выбраны люди для нескольких парашютных групп. В тот же вечер их увезли на машинах в неизвестном направлении.

Разведывательная команда номер 202. Так называлась часть абвера, временно размещенная в небольшом местечке Гросс-Фосек, куда и попали энсеэзовцы. Здесь последний раз видели Тома. Он появился в обществе гауптмана Вальтера и вместе с офицером абвера принял довольно многочисленную на этот раз группу кандидатов в диверсанты. Поблизости, в Лейтмеритце, организовали ускоренный инструктаж для радиотелеграфистов. Там обучались не только энсеэзовцы, но и украинские националисты — бандеровцы[77], которых немцы готовили для переброски в советский тыл. Но это уже другая, не менее черная страница истории.

А был уже март 1945 года. Хорошо укрытый аэродром в не освобожденной еще части Чехословакии. На стартовой полосе юнкерсы люфтваффе, готовые к взлету. Экипажи самолетов нетерпеливо ожидают «пассажиров». Наконец они приехали. Рядом со стартовой полосой остановились два грузовика. Из них вышли гауптман Вальтер в мундире офицера СС, потом человек двадцать в полном снаряжении парашютистов. Вальтер представил немецким пилотам командира диверсионной группы — Сулимчика.

— Внимание! Все готовы? —