армии, и, по мнению короля, и те и другие должны были сохранять лояльность папе, но одновременно служить королю. Такого рода культурная и социальная перспектива вполне обычна для западнохристианского мира. Сам по себе стереотип, существующий в наших источниках, не должен казаться особенно удивительным или значительным. Однако, как отметил более пятидесяти лет назад Р. Флетчер, мысль о том, что испанская история неотделима и не очень сильно отличается от происходившего за Пиренеями, сама по себе имеет большое значение[806]. Двоюродный брат Альфонсо Людовик IX сталкивался с такими же тенденциями во Франции, и литература его времени отражает схожие настроения; его двоюродный брат Генрих III противостоял политически активному и порой мятежному высшему духовенству. Масштабные параллели такого рода должны заставить неспециалистов задуматься. Как отметил Саймон Даблдей в недавно вышедшей биографии Альфонсо Х, усилия, потраченные королем на борьбу за императорскую корону, свидетельствуют о том, как он был близок к запиренейским властителям[807]. Наблюдения такого рода заслуживают больше внимания, чем они обычно получают в научной литературе. История Испании была и остается тесно связана с событиями, происходящими за пределами полуострова, и источники эпохи Альфонсо Х ясно на это указывают.

Фаустино Мартинес Мартинес

Практика применения «Семи Партид» до издания «Уложения Алькалы‑де‑Энарес» 1348 г.[808]

Мне бы хотелось начать эту статью с выражения глубокой благодарности организационному комитету РАНХиГС, в особенности лично Олегу Валентиновичу Аурову и Александру Владимировичу Марею, моим давним друзьям, разделяющим мою страсть к изучению истории Средних веков и, в особенности, личности Альфонсо X Мудрого. Им обоим я выражаю не только благодарность за их долгую дружбу и вдохновляющий пример, но прежде всего за огромную научную работу по изучению испанского Средневековья в России и Испании, за выдающуюся и профессиональную работу по изучению испанского права и политической мысли. От всей души благодарю моих московских коллег. Важно отметить, что именно в Москве проводится эта конференция, с которой не может сравниться ни одно научное мероприятие, проведенное в этом году в Испании. Несмотря на проведение ряда культурных и научных мероприятий меньшего масштаба, они не имели, насколько мне известно, официального статуса и поддержки государственных органов. Вероятно, невежество поселилось в умах политиков и завладело ими, невежество, ведущее за собой молчание и забвение. Как говорится, нет пророка в своем отечестве, и Альфонсо X явно один из таких пророков. Нам пришлось добраться до далеких славянских земель, лично или в удаленном формате, чтобы почтить восьмисотлетие со дня его рождения в окружении выдающихся (достаточно посмотреть на программу конференции) специалистов по истории Средних веков, истории права, истории литературы, филологии и философии – всех тех дисциплин, без которых невозможно полноценное изучение деяний столь многогранного монарха, как Альфонсо X Мудрый.

Мое выступление посвящено сложной и узкой теме: вопросам, касающимся возможного практического применения Семи Партид до появления «Уложения Алькалы-де-Энарес», изданного Альфонсо XI в 1348 г. Общим мнением является то, что в тот год, как отмечал сам Альфонсо XI, правнук Альфонса Мудрого, этот текст, известный под названием «Книга фуэро законов» (Libro del Fuero de las Leyes)[809], был опубликован по распоряжению короля и с этого момента считался полноценным законным уложением со всеми соответствующими последствиями. Это, в свою очередь, приводит нас к мысли о том, что по мнению Альфонсо XI, до публикации «Уложения», «Семь Партид» таковым не являлись. Таким образом, до кортесов 1348 г., короли Кастилии и Леона, вероятно, не стремились публиковать Партиды или признавать их законами, имеющими силу в рамках юридической системы того времени. Традиционная, каноническая интерпретация этого казуса утверждает (с опорой на слова Альфонсо XI, которые также можно подвергнуть сомнению) как неоспоримую истину то, что Партиды не применялись в качестве уложения законов из-за того, что они не имели юридической силы, с даты своего написания (или завершения) в 1265–1272 гг. до 1348 г. Нарратив, сформированный Альфонсо XI, не вызывает удивления, как и акценты в его версии событий. Текст, изданный в Алькале-де-Энарес не преследовал цель создания правдивого нарратива, напротив, он должен был сформировать дискурс поддержки и укрепления внезапного и рискованного решения короля, в некоторой степени революционного в силу своей новизны и масштаба изменений существовавшего на тот момент юридического ландшафта. Это решение было направлено на укрепление суда, как следует из пролога к «Уложению» и затем из вступления к знаменитому закону «Уложения Алькалы»[810]. Изменения, закреплявшиеся этим законом, должны были основываться на юридической силе предшествовавших юридических текстов, действовавших на момент внесения в них изменений. Альфонсо XI заявлял, что он освободил Партиды от юридического остракизма, вернул из своего рода ссылки, продолжавшейся почти век, и превратил их в ключевой текст всей политической и юридической системы, в основу, на которой с того момента должно было строиться королевское право. Несмотря на то что Партиды как юридический корпус были завершены Альфонсо X, впоследствии они не были опубликованы по королевскому приказу и не относились к действующему законодательству. Они не превратились в активные юридические нормы, являющиеся руководством к действию, в юридические нормы, имеющие силу закона. Именно Альфонсо XI, согласно его собственным заявлениям и информации из других источников, стал тем, кто возвел их в этот статус. «Уложение Алькалы»[811] гласит: «поскольку до сего времени не было королевского приказа опубликовать их, ни воспринимать их как законы». Король не ограничивается публикацией и признанием Партид законами: разночтения в отдельных частях документа (прежде всего двух первых Партид) требовали установить эталон рукописного текста, до того, как провозгласить его королевским законом. Прежде чем провозглашать Партиды юридической нормой, требовалось в точности определить их содержание. В тексте имелись не очень обширные, но очень важные разделы (источники права, наследование короны), бытовавшие в разных рукописных вариантах. В связи с этим король приказал истребовать, уточнить и исправить существующие копии для создания официальной версии – окончательного текста, на который можно было бы ссылаться как на закон, и который действовал бы во всех королевствах под его властью. После создания официальной королевской версии «Книги фуэро законов», Партиды «выполнявшиеся в отдельных вещах» окончательно стали «нашими Законами», и превратились в точный и неизменяемый текст. Больше не было «причины убирать, и менять, и править кому что захочется» их содержание, что, возможно, происходило раньше, и приводило к разным толкованиям у разных юристов. Альфонсо XI приказывает сделать две книги, одну с золотой печатью, а другую со свинцовой. Они должны быть постоянно находиться в его Судебной палате (Cámara), чтобы при необходимости развеивать все возможные сомнения. Таким образом, эти два по