- Что стряслось, кроха? Сказку на ночь некому почитать?

- Родион исчез.

- Да и хрен с... Стоп! Как исчез? – сонливость как рукой сняло, а татуированные пальцы потянулись к гвоздомёту. – Куда, чёрт возьми?

- Вон туда, - девушка кивнула на выход.

Мариус вскочил на ноги, точно опрокинутый каратист. Щёлкнул затвором, проверил боезапас, похлопал по чехлу – нож на месте.

- Да это и ежу понятно, что туда... - пропыхтел он, наспех упаковывая рюкзак. - Давно пропал?

- Тихо... - Кимико прижала к губам палец, прислушиваясь; издали доносились отчаянные возгласы:

- Квазар, остановись! Не покидай нас, прошу!

- Гадство. Вот как задницей чувствовал, что ваши волшебные палочки нам ещё пригодятся... Изоленты не одолжите?

Кимико без лишних словесных прелюдий вручила Мариусу моток синей ленты.

- Как же меня достали эти его суеверные закидоны... – ворчал Давид, приматывая химпалочку к стволу гвоздомёта. – А этот старый пень только-только начинал мне нравиться. Полагаю, объяснять, кому из вас следует взять контроль, не надо.

Девушка хрустнула второй палочкой о колено, словно ломала кому-то руку:

- Избавьте, синьор.

Выскочив из палатки, путники замерли: полчища паукоподобных ладоней тут же стали зарываться в землю. Пятна люминофорного света прыгали от кургана к кургану. Где-то вдали, за занавесом битумного мрака, мелькнула слабым проблеском свеча.

- Квазар, вернись! Молю, не бросай нас!

- За мной, - не дожидаясь указаний, Задира ломанулась вперёд.

Лабиринты кованых заборов вынуждали то и дело приостанавливаться; гранёные шипы скалили зубья, так и норовя кого-нибудь на себя насадить. Влево. Вправо. Мусорный бак с венками и прочей ритуальной атрибутикой. Прыжок через оградку и снова налево. Подобно траншейным крысам, что разбегаются при виде человека, скукожившиеся кисти рук пытались как можно скорее убраться из-под зелёных лучей. Длинные тени крестов крутились, словно часовые стрелки. Крики Родиона становились всё громче:

- Квазар! Квазар!

Ближе. Ещё ближе. Где-то совсем рядом.

Не заметив обрыв, Мариус оступился и полетел вниз. Вестибулярный аппарат сработал с исправностью швейцарских ролексов, да и откос оказался пологим – упав на пятую точку, Мариус заскользил по склону. Успел краем глаза заметить сальто Задиры. Приземлились одновременно. Перегруппировались и осмотрелись: Родион топтался в стороне с видом туриста. Молящий взгляд блуждал по грузовым вагонам, что пылились неподалёку от постройки с трубою на макушке. Обитое жестяными листами депо походило на огромный цинковый гроб. Забор из колючей проволоки, отделяющий завод от кладбища, походил на забор исправительной колонии. По лбу Давида поползли морщины: «Так вот что подкинул нам Реверс на этот раз». Исписанные граффити промышленные установки и козловой кран выглядели крайне недружелюбно. Именно из депо и доносилось то самое убаюкивающее железнодорожное постукивание.

- У тебя совсем резьбу сорвало? – набросился на старца Мариус. - Какого лешего ты тут разорался?

- Квазар пропал... - принялся оправдываться Родион. – Я проснулся средь ночи, а видения и след простыл. Снаружи его тоже не оказалось. Лишь обойдя окрестности, я разглядел вдалеке силуэт, но он тут же померк во тьме.

Своё мнение поспешила выразить вставшая между мужчинами Кимико:

- Разве с вами раньше такого не случалось?

- Вы не понимаете, не понимаете! - запричитал Родион. – Он исчез лишь однажды; тогда, на полюсе. И вот сейчас это произошло снова. Он может не вернуться! – монах вцепился в проволоку в попытке перелезть через забор. – Квазар! Квазар, ты нужен нам!

- Хватит голосить... - зашипел Мариус, хватая Родиона за капюшон и оттягивая назад.

Запястье Кимико скользнуло в боковой карман рюкзака, и девушка протянула монаху портативный электронный бинокль. Давид пригляделся: судя по дизайну, современная модель. Из тех, что со всеми функциями и модными прибамбасами. «Очередной сувенир из тюрьмы, - восхитился он. - До чего же запасливые сороки».

- Вот, попробуйте с этим. Возможно, Квазар где-то рядом.

Выхватив бинокль, Родион стал крутиться со скоростью танцующего дервиша. С каждым оборотом лицо его всё сильнее искажалось гримасой безудержной паники. Внезапно он замер. Поднял руку и указал дрожащим пальцем на силуэт цеховой трубы:

- Поверить не могу, я вижу его! Он на крыше того здания!

- Да не ори ты так, лысый.

- Скорее же, за ним! Медлить нельзя!

Железный крест на ближайшей могиле начал вращаться подобно перископу подводной лодки. Сначала медленно. Потом всё быстрее и быстрее. Пустились в крутящийся пляс ещё три близстоящих креста. Давид ощутил, как по его позвонкам запетляли ледяные капли пота. Курганы под крестами взбугрилась - те рванули навстречу друг другу и столкнулись со звонким металлическим «дзинь». Пепел и песок едва ли не забурлили - под местом их встречи явно происходила какая-то метаморфоза. «Ну вот и добегались, вот и докричались».

- Кими, у тебя кусачки Луция остались?

- Так точно, - отрапортовала та.

Мариус попятился к забору:

- Кажись, самое время готовить путь к отступлению.

Рухнув на колени, Кимико принялась копошиться в ранце в поиске тех самых злополучных кусачек. Переходники, батарейки, отвёртки, провода, платы, чипы - девушка вываливала на песок килограммы всякой технической шелухи. Внезапная магнитная аномалия и не думала закругляться: невидимые тайфунчики стягивали железные кресты в центр, оставляя за собой кротовьи подкопы. Вскоре их скопилось под полсотни - кресты походили на пучки спиц, воткнутых в клубок. Родион будто вовсе не замечал того, что происходит: он всецело прилип к биноклю, а бескровные губы его нашёптывали заветное «Квазар, мы уже идём. Квазар, мы уже идём».

- Крошка, ты там скоро? - голос Мариус начинал брать свирепые ноты. Он не мог оторваться от звенящих крестов: эта мрачная картина засасывала его внимание тяжёлым водоворотом. Железный клёкот кузнецов, пакующих мечи, сдавливал сухожилия цепями.

- Уже почти.

- Поживее.

- Да стараюсь я, стараюсь.

Земля вздымалась с глухим «блых-блых», норовя изрыгнуть из своего чрева нечто чудовищное. Едва эти ассоциации подобрались к воображению Давида, как куча песка и чернозёма в эпицентре аномалии взорвалась. Она разлетелась комками глины, камнями и пеплом – словно фугасный снаряд соприкоснулся с землёй.

- Ну началось... - протянул Давид, упирая приклад гвоздомёта в плечо.

За спиною бодро щёлкнули плоскогубцы.

- Готово! - воскликнула Кимико.

Мариус обернулся к Родиону. Выхватив бинокль, он отвесил монаху пинка и пихнул его под забор:

- Полезай живее, окаянный самоубийца.

Из воронки высунулись шесть длинных металлических рук. Издали они походили на паучьи лапы. Пальцы вонзились в грунт с грохотом экскаваторных ковшей. Следом показались