и потупил глаза.

— Фи, какой вы нежный. — пробурчал полукровка обиженно. Разве не должен господин радоваться, что Веце раскрыл ему истинную суть недовампиров? Так почему тогда хозяин им недоволен?

Степан потер виски и медленно выдохнул. Так, спокойствие, что он может сделать для того, чтоб угомонить Умарских?

Нет, что Вальдернеский бы сделал для того, чтоб достичь своей цели?

— Эй вы там, дозорные! — крикнул он. Стражники замерли, сделали знак остальным, и буквально за минуту воцарилась мертвая тишина, — Выполните мой приказ, и тогда я не стану карать вас за проявленную наглость.

— Ч-чего вы изволите, господин? — робко произнес старший дозорный.

— Мне нужна встреча с главой клана, после этого я вас покину. — Умарские со слишком уж явным недоверием посмотрели на него, — Или вы думаете мне заняться больше нечем, кроме как вас запугивать? — недовольно бросил Степан и полувампиры, пометавшись несколько секунд, согласились.

Внутрь крепости попаданца пускать не стали, вместо этого чуть ли не насильно выпнули за ворота главу клана. Тот вжался в стену, забывая дышать от страха, и вылупил глаза на Кифена.

— Тонсея, даже если вас убьют, помните, что все это во благо клана! — громко прошептал дозорный, и юный глава клана от этих слов едва сознание не потерял.

Веце на фоне боязливого главы почувствовал себя настоящим богатырем и храбрецом. Что было особенно полезно после посещения Аркских — нужно же как-то самооценку восстанавливать.

— Не буду я тебя жрать, уймись. — фыркнул Степан, но главу Умарских, напротив, затрясло, — По крайней мере сегодня. — это немного утешило слабовольного Тонсею, — Держи, да не дрожи так, выронишь. Письмо от герцога Касара, вашего предка. Чтоб прочитал и все, что там сказано, исполнил. Иначе я вернусь. Ясно?

Тонсея едва не выронил конверт из ослабших пальцев, за воротами кто-то громко скулил и глава с трудом удерживал себя от того же.

Он слабо кивнул, и стоило опасным гостям уйти порталом, осел на землю, выдыхая. Пронесло.

Веце поежился и звонко чихнул — в доме окна покрылись инеем, а от дыхания шел пар.

— А я вам говорил, что нужно купить изолирующие артефакты для дома! Тогда б он не остывал! — едва сдерживая обиду проговорил полукровка. Как ему в таком дубаке спать? Да он насмерть замерзнет, а ведь ещё даже не ночь!

— Если бы ты подбросил дров в камин перед уходом, то этого бы не случилось. — бросил ответное обвинение Степан. Вампир копил деньги на выкуп Маниэр и тратиться на какие-то там артефакты не собирался.

Жаль, конечно, что дом быстро терял тепло, но лучше уж такая крыша над головой, чем в лесу в листве спать. Дни его бесславного бичевания все ещё были свежи в памяти и потому попаданец ценил то, что сейчас имел. Да и этот дом куда лучше, чем жизнь в подвале в полуразрушенном замке.

— Дом деревянный. — недовольно шикнул полукровка, — И хорошо горит, уж поверьте. Огонь без присмотра оставлять недопустимо. — занудно добавил Веце.

Степан закатил глаза и подул на озябшие ладони. Теплое дыхание едва ли согревало руки, казалось, что на улице было намного теплее.

— Просто поставим изолирующий щит в гостиной и будем спать сегодня там, у камина. — вынес вердикт вампир. Конечно, родная кровать куда уютнее, чем кресло или пол, но у себя в комнате он от холода не сможет заснуть, а тут хоть не околеет.

Да и полукровке лучше не застужаться лишний раз, он едва от прошлой болезни-то отошел.

— Я вам бродяжка какая, спать на полу? — возмутился Веце, — Мы не бедствуем. Я буду спать в своей кровати, а вы поступайте, как знаете! — и ушел в свою комнату, оскорбленно задрав нос.

Степан зевнул, подбросил дров в камин и разжег огонь. Гостиная медленно согревалась, вместе с теплом накатила и сонливость.

Попаданец разложил одеяло на полу вместо матраса, сел напротив камина и налил себе стакан крови. Глаза слипались, вампир медленно потягивал кровь и отстраненно думал о том, что она уже не кажется такой же противной, как раньше.

На рассвете проснулся от того, чья-то ледяная рука схватила его за икру. Вампир сонно приподнял голову и брыкнул ногой, стряхивая ладонь Веце. Видимо ночной мороз сломил гордость полукровки и тот все же приполз спать в гостиную.

Степан опустил голову назад и закрыл глаза, снова засыпая. Все же в одном Веце прав — с отоплением надо что-то делать.

Глава 25

Для тех, кто мало верил в Веце

Следующим на очереди стоял очередной странный клан. Виспутские.

Их Веце, уже не стесняясь, называл полоумными. Впрочем, было за что. Виспутские прославились своим особым взглядом на жизнь и свою расу.

Они были вампирами, отрицавшими свою принадлежность к этой расе и славились, как вампироненавистники похлеще Ибенира. Виспутские нередко убивали других вампиров, веря, что сами относятся к особой, почти исчезнувшей расе, предназначение которой избавить мир от поганых кровососов.

В общем, весьма своеобразные ребята.

Степан, наученный опытом с Аркскими, даже не стал близко подходить к их крепости. Вот ещё, он что, псих, так жизнью рисковать?

Вместо этого они с Веце полчаса вычерчивали на земле магические круги — маленькое представление для Виспутских. Письмо оставили под защитным куполом недалеко от магических кругов. После этого Степан и полукровка затаились и активировали заклинание.

В небо поднялся столп разноцветных искр, от земли вился густой красный дым. Не заметить такое невозможно, особенно учитывая, как это все шумело. У Веце, хотя они сидели почти в полукилометре, заложило уши.

Вскоре Виспутские воинственно высыпали и опасливо направились к источнику мерзкого грохота и жуткой вони въедливого дыма.

Письмо нашли практически сразу, поэтому Степан больше не стал задерживаться.

Клан Шальканских мало чем отличался от Вальдернеских, разве что жили те чуть ли не на другом конце континента, в жаркой стране на берегу океана. Даже ночью там было светло, как днем. К посланию Шальканские отнеслись с неким равнодушием, но минимальную гостеприимность проявили, выделив место гостям под ночлег.

Портал к Шальканским выжрал весь магрезерв Степана за раз, поэтому понадобилось время, чтоб скопить достаточно маны на обратную дорогу.

Ничего, кроме солнечных ожогов, Кифен особо после того клана и не помнил. Лицо и руки, пострадавшие от солнца, болели еще неделю.

Степан зевнул, ежась. Да, у Шальканских было куда теплее, чем в его краях.