влажными, вонючими каютами пиратского корабля. Снаряжение и личные вещи, пустые бутылки и недоеденная еда были разбросаны по всем углам, а крысы смело бегали по палубе, даже не заботясь о том, чтобы держаться в тени.

— Прелестный корабль, не так ли?  Как гребаная королевская яхта, — сказал Барретт. — Я собираюсь оставить его.

Он открыл дверь в маленькую темную комнату, затем посмотрел на саблю и кинжал, которые Бикерстафф все еще сжимал в руках. — Думаю, мне лучше забрать у тебя их, — сказал он.

Фрэнсис молча кивнул. Кровь присохла к рукояткам, и ему пришлось отдирать оружие от ладоней, прежде чем отдать его. Баррет осторожно втолкнул его в темную комнату и закрыл дверь. Он услышал, как щелкнул замок, а затем наступила тьма и далекие приглушенные крики.

Бикерстафф открыл глаза. Звезды все еще были на месте, мигая, когда перед ними раскачивался такелаж «Плимутского приза».

— Видите ли, он спас мне жизнь, заперев меня в каюте, — объяснил он Элизабет. — Пираты убили их всех. Убил их самым ужасным образом. Все, кроме меня и детей, которых Марлоу тоже удалось спрятать.

— Почему тебя? Почему детей?

— Что касается детей, я не знаю. Они были ему бесполезны. Возможно, он решил выполнить мое условие схватки с ним. Мне хочется думать, что это была какая-то искра человечности, которую пираты не выбили из него.

— Что касается того, почему он спас меня, ну, на это была веская причина. У него была мысль сбросить ту жизнь со счетов, понимаете. Он долгое время думал об этом. Эти Братья Побережья, как они себя называют, иногда зарабатывают довольно много денег, но обычно они проигрывают их, или пропивают, или каким-то образом теряют. Но Марлоу, или, лучше сказать, Барретт, был умнее. Он копил их некоторое время, я думаю, годами. У него были намерение обосноваться в каком-нибудь поместье в качестве лорда. Могу вам сказать, что жизнь на борту этих пиратских кораблей ничем не лучше тюрьмы ни в плане еды, ни условий.  К тому же.., болезни. Марлоу был достаточно благоразумен, чтобы понять, что он может добиться большего.

Наконец Элизабет заговорила: — Но как он оказался среди этих людей?

— Это его история, не моя, но я расскажу вам то, что знаю. Он был матросом, кажется, на торговом судне. Их забрал этот пират, этот Жан-Пьер Леруа, несколько лет назад, и Марлоу заставили примкнуть к ним.  Нередко тех, кто многое знает о кораблях и море, заставляют идти к ним, особенно если у этих людей есть определенные навыки или что-то в этом роде. Я считаю, что Марлоу, в конце концов, там оказался полезен. И его приняли в команду, как своего. В любом случае, он собирался покинуть Леруа, как и многие другие. Этот Леруа, похоже, был сумасшедшим, и они были сыты им по горло. Итак, после того как они разграбили корабль, на котором был я, и повеселились, Марлоу объявил этому Леруа, что он забирает наш корабль себе и берет с собой значительную часть команды. Леруа, как вы понимаете, был этим очень расстроен. Они спорили, ругались, проклинали друг друга. Кажется, Леруа взял Марлоу под свою опеку, так сказать, сделал его квартирмейстером, что является высоким званием среди этих людей. Наконец, они взялись за сабли. Леруа был отличным фехтовальщиком, уверяю вас, и я уже говорил вам, насколько хорош Марлоу. Они сражались некоторое время, и вся команда смотрела на них. Сражались до тех пор, пока каждый из них не был порезан на ленточки и почти вымотан. В конце концов, Марлоу одолел Леруа, в значительной степени потому, что тот наткнулся на кольцевой болт в палубе и дал Марлоу возможность нанести ему серьезную рану. Он подумал, что Леруа умрет и оставил его истекать кровью на палубе, а сам забрал корабль, тот самый, на котором мы отплыли из Англии, и меня вместе с ним.

— Но я все еще не пойму, зачем ему надо было спасать вас?

— У Марлоу были деньги, чтобы стать джентльменом, но у него не было образования, и он знал, что никогда не сможет сойти за знатного господина. Он думал, что я смогу обучить его кое-чему. Я сказал ему, что в Англии он никого не обманет, но, в колониях у него, может быть, это получится.

— Я плавал с ним четыре года, и за это время я прошел путь от его пленника до его учителя, а затем и друга. Я никогда не участвовал ни в одном из их рейдов, и он не настаивал, хотя я могу сказать вам, что он никогда не был таким кровожадным злодеем, каким был Леруа. В нем была определенная человечность. Я никогда не видел, чтобы он кого-то убивал без причины, и он знал что если бы он это сделал, я бы не называл его другом.

— В конце концов ему это надоело, и он накопил достаточно богатства, чтобы обосноваться на этих землях, поэтому мы расстались с остальной командой и отправились в Вирджинию. Остальное, я думаю, вы знаете.

— Я так и думала, но хотела убедиться, — сказала Элизабет. — Но в нем еще столько всего непонятного…  Почему он вообще освободил своих рабов? Неужели он настолько верующий человек, что не может смотреть как мучаются негры?

При этих словах Бикерстафф улыбнулся: — Нет. Хотелось бы мне сказать вам, что он дал им свободу из чувства человечности. Я сам так бы и сделал, если бы они были моими. Но с Марлоу это просто было чувством самосохранения.

— У пиратов в команде было несколько африканцев, беглых рабов. Они были самыми злобными и кровожадными из всех, потому что их не ждало ничего, кроме смерти, если бы их поймали. И Марлоу довольно долго сражался бок-о- бок с ними. Я считаю, что он единственный представитель знати приливных вод, которые когда-либо считали черного человека равным себе. Он видел тлеющую ненависть людей в цепях и знает, насколько они могут быть опасными. Он не хотел жить с этим чувством рядом.

— Я поняла.

Они долго молчали. Наконец Элизабет снова заговорила. — А что сегодня?..

— Я так понимаю, что этот человек, который был на шлюпе, был кем-то, кто узнал Марлоу по тем временам, когда он «торговал сладостями». Он живет в страхе встретить кого-нибудь из своих старых товарищей.

— И что это будет означать?

— Я не