Вот уж когда мне пришлось побегать по карманам, восполняя запас Силы в накопителях. Но оно того стоило, потому что уже через неделю Уфимцев доложил, что отряд готов к выдвижению, и осталось только дождаться начала крупного сражения. Размениваться на мелкие стычки при таких затратах как-то не хотелось.

И вот, наконец, свершилось…

— Ваше превосходительство, я закончил, — поднявшись, я протянул ему кроки.

Ну или всё же схему местности. Впрочем, я уже не раз говорил о том, что по информативности мои поделки дадут фору местным картам от лучших картографов. Ну хотя бы потому, что я ещё и примерные высоты выдаю, а посему «гладко было на бумаге» к моим изделиям всё же не относится. Разумеется, если уметь их читать, чему наши офицеры и унтера, к слову, обучены.

— Отлично. Ваши бойцы готовы? — поинтересовался он, отрываясь от беседы по «Разговорнику».

— Давно.

— В таком случае выдвигаемся, — взглянув на схему, произнёс он.

Затем открыл портал, в который тут же скользнули мои бойцы с оружием на изготовку, в любую секунду готовые к бою. Я же подхватил упакованный дельтаплан и ступил следом. Вообще-то, не очень удобно, но Успенский настоял на том, чтобы наша группа состояла только из четверых человек. Якобы чтобы не привлекать к себе внимания. Сомнительный аргумент, но я не видел причин шарахаться от каждой тени, а потому просто согласился.

Выйдя из портала, осмотрелся и тут же, сопоставив с картинкой, что я наблюдал сверху, понял, что мы находимся в тылу турецкой армии, до которой чуть больше пары вёрст. Грохот сражения доносился сюда куда громче, чем это было на прошлой стоянке.

— Ну что, Пётр Анисимович, не будем терять время, — потёр руки генерал.

— Да уж нежелательно, иначе рискуем быть обнаруженными каким-нибудь разъездом, — сканируя окрестности «Сетью» и не обнаруживая ни единой живой души, ответил я.

Ничего удивительного, что из-за канонады все животные поспешили податься отсюда прочь. Так что единственные, кто мог оказаться поблизости, это люди. Но в радиусе двухсот сажен никого нет. Увы, но больше увеличить действие плетения у меня пока не получилось, как и настроить только на людей.

— Волк, готов? — запросил я по «Разговорнику»

— Так точно, — раздался у меня в голове ответ Суханова.

— Тогда делаем.

Я открыл портал, и из него появились мои компаньоны, сопровождавшие Лизу. Я предпочёл бы, чтобы её тут не было, но как уже говорилось, в этой операции задействованы все высокоранговые одарённые. Чуть в стороне и Уфимцев открыл портал, из которого вышли Столбова и Астафьева, также имеющие одиннадцатый ранг. А вот в компании с ними был уже капитан, обладатель восьмого.

Мы разошлись в стороны, и я вновь связался по «Разговорнику», но на этот раз с артиллеристами. На всех одиннадцатиранговых лежала ответственность по переправе артиллерийских батарей.

Так в мой портал вышло сразу четверо, несущих на руках лафет со снятым стволом. Со следующим открытием прошли две пары, одна несла орудийный ствол, другая носилки с тремя десятками снарядов. Не имей они узоров «Сила» двенадцатого ранга, которые я лично нанёс или подправил, и вряд ли управились бы с такой тяжестью. На секундочку, порядка двадцати пудов. Увы, но животные пройти через портал не способны.

Со следующим открытием портала появился уже десятник с очередным бойцом. Эти так же несли носилки, но теперь уже с двумя десятками снарядов и обвешанные инвентарём, полагающимся к гаубице. Следом за ними в этот же портал пронесли ствол следующего орудия. Пока я переправлял вторую гаубицу, командир первого расчёта уже раздавал животворящие пинки, собирая своё орудие и изготавливая его к бою.

В то время, как мы занимались артиллерией, остальные обеспечили переход офицерам и солдатам. Всё уже отработано и отлажено, как часовой механизм, и сбоев не наблюдалось. Первые волны пехоты разошлись по периметру, организовывая охранение.

С одной стороны, я опять не спешил сообщать о новом плетении, с другой, незачем расслабляться, да и мне так оно куда спокойнее. Что такое две сотни сажен для кавалерии. А появись сейчас, в момент переброски, хотя бы сотня лёгкой конницы даже без защиты амулетов, и мы хлебнём горя. Кони в этом мире куда резвее, чем в моём родном, и доскачут быстро.

С переброской экспедиционного отряда и подготовкой его к бою мы управились за каких-то полчаса. После чего я доложился Уфимцеву и оставил при нем в качестве резерва моих компаньонов. Сам же со своим прикрытием сопроводил Столбову на давешний, поросший лесом холм с лысой вершиной.

Полагаю, что нас с Уфимцевым заметили. Не могли проморгать ну хотя бы потому, что пусть один человек из десятков тысяч турецкой армии должен же взглянуть в небо. Вот только сомнительно, что они могли предположить, что Долгорукова сможет отправить Ахмад-шаху помощь. Ошибка.

Оказавшись на месте, мы со Столбовой открыли порталы, теперь уже переправляя её эскадрилью. Уходить они уже будут самостоятельно, но попасть сюда без посторонней помощи, или не побывав здесь, у них не получится.

Глава 27

Романов в очередной раз прошёлся от стены к стене и вдруг замер, поймав себя на том, что мечется по кабинету, словно тигр в клетке. Осознав это, он глубоко вздохнул и, сцепив руки за спиной, подошёл к высокому окну, устремив взгляд на парк, по дорожкам которого прогуливались придворные. Толпа бездельников, которых приходится держать подле себя, выдерживая баланс между противоборствующими партиями империи.

До сих пор ему это удавалось. Не сказать, что всегда он выходил победителем, порой приходилось очень сложно, доходило и до грязной игры. Хотя о чём это он. Политика всегда дело грязное, в особенности внутренняя. Потому что больнее всего ранят именно свои, когда бьют в спину. Сплотить подданных вокруг врага внешнего и дать ему по сусалам куда проще, чем разрешить противоречия внутри империи. Мало того, что она представляет собой лоскутное многоконфессиональное одеяло, так ещё и княжества с широкими правами самостоятельности.

Ох, Софья Алексеевна, Софья Алексеевна, подложила же ты мину под Россию-матушку, да ещё и шнур запалила. И никто не знает, сколько тому осталось гореть. Пётр уже двадцать два года пытается погасить его, и не сказать, что у него ничего не получается. Однако одна-единственная ошибка может перечеркнуть все его многолетние труды. Кто же знал, что ход с Долгоруковой, казавшийся столь удачным, может привести к таким последствиям…

Поначалу всё складывалось,